Белоцерковская: «Мертвецы, которые всех хотят превратить в мертвецов»

— Ничего не чувствуют. Ни боли, ни горя, ни счастья. Им скучно. Ни деньги, ни власть уже радости не приносят, — пишет Ника Белоцерковская. — Ну не сожрешь же ты на завтрак 100 килограммов белужьей икры. И даже если гараж на миллион машин плотно облепишь всеми Репиными и Айвазовскими — все равно уже ничего и никогда больше не встанет.

Мертвецы, которые всех хотят превратить в мертвецов. И их верховный мертвец — со сцены поет им о грядущей великой потенции.

Но ему никто не верит. Не будет больше ничего. Закончилось. Они зевают и смотрят пустыми глазами в никуда.

Я не увидела среди них ни одного человека с обычной улыбкой. Жизни и энергии у всего этого собрания, как у засохшего клопа под старым матрасом. И над всем этим апокалипсическим шабашем громко звенит «вам пора на выход!», отдайте жизнь молодым.

Отдайте радость жизни, которой у вас все равно уже никогда не будет.

Не отдадут. Ни за что. Вцепились мертвой хваткой. Только так они чувствуют себя еще хоть немного живыми. Так их и похоронят. И в истории останутся только их неистлевшие дорогие зубные протезы и самая страшная память о тысячах молодых жизней, что они утащили с собой в могилы.

Из страха. Из ненависти ко всему живому. В славянской мифологии Кадаврами (живые мертвецы) называли еще и ожившие неодушевленные предметы. Например — чучела. Как бы старательно они ни изображали людей.