Алиса в Зазеркалье

«Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь? Не появились ли уже первые достойные кандидаты? Говори правду!».

– Никого, – сказала Алиса.

– Мне бы такое зрение! – заметил Король с завистью. – Увидеть Никого! Да еще на таком расстоянии! А я за 16 лет и настоящих-то людей с трудом различаю!

Алиса его не слушала: она не отрываясь смотрела на сайт Хартии.

– Там кто-то идет! – сказала она наконец. – Только очень медленно. И как-то странно.

– А-а! – сказал Король. – Это мой западный Гонец со своими восточнопартнерскими позами. Он всегда так, когда разочарован. А зовут его Евро нест. А второго моего гонца зовут Переговорс Чик, – прибавил Король. – У меня их два – один бежит туда, а другой – оттуда.

– Прошу вас... – начала Алиса.

– Не попрошайничай, – сказал Король строго. – Льготы отменены два года тому. Порядочные люди в нашей стране ничего не просят!

– Я просто хотела сказать: "Прошу вас, объясните мне это, пожалуйста". Как это: один бежит туда, а другой оттуда? Я не понимаю...

– Но я же тебе говорю: у меня их два! – отвечал Король нетерпеливо. – Один живет, другой – хлеб с нефтью жует.

В эту минуту к ним подбежал Гонец: он так запыхался, что не мог произнести ни слова – только махал руками и строил бедному Королю рожи, изображая отмену смертной казни.

– Кого ты встретил по дороге? – спросил Король Гонца, протягивая руку за второй порцией кредита.

– Никого, – отвечал Гонец.

– Слышал, слышал, – сказал Король. – Эта особа тоже его видела. Он, значит, не так быстро бегает. Что ж, ты теперь отдышался, скажи-ка, что слышно в стране? Говори правду!

– Лучше я шепну вам на ухо, – сказал Гонец и нагнулся к Королю. Алиса огорчилась – ей тоже хотелось знать, что происходит в стране, все-таки выборы. Но Гонец торжествующе гаркнул Королю прямо в ухо:

– Они опять взялись за свое!

– Это, по-твоему, шепот? – вскричал бедный Король, подскочив на месте и передергивая плечами.

– Кто взялся за свое? – спросила Алиса.

– Как – кто? ЕдиныйРог и ЕвроЛев, конечно, – отвечал Король.

– Смертный бой за корону? – спросила Алиса.

– Ну, конечно, – сказал Король. – Смешнее всего то, что они бьются за мою корону! Побежим, посмотрим? И они побежали.

– Кто... победит... получит... корону? – спросила Алиса, тяжело дыша.

– Ну, нет! – сказал Король. – Что это тебе в голову пришло?

Бежали, пока не увидели, наконец, огромную толпу доноров, окружившую ЕвроЛьва и ЕдиногоРога, которые бились так, что пыль в глаза зрителям стояла столбом... Алиса никак не могла разобрать, кто из них кто. Зрители тоже.

Тут бой прекратился, и ЕвроЛев с ЕдинымРогом уселись, тяжело дыша.

– Перерыв – десять минут! – закричал Король. – Всем подкрепиться!

Мимо, сунув руки в карманы, прошествовал ЕдиныйРог.

– Сегодня я взял верх, – бросил он небрежно, едва взглянув на Короля.

– Слегка, – нервно отвечал Король. – Только зачем вы проткнули его насквозь обвинением в связях с Кремлем?

– Больно ему не было, – сказал ЕдиныйРог спокойно. И пошел было мимо. Но тут взгляд его упал на Алису. Он круто повернулся и начал разглядывать ее с глубочайшим отвращением.

– Это... что... такое? – спросил он наконец.

– Это электорат, избиратель, – с готовностью ответил Гонец Евро нест. Он подошел к Алисе и, представляя ее, широко повел обеими руками, приняв одну из восточноевропеских примирительных поз. – Мы только сегодня ее нашли! Это самый настоящий, живой избиратель – живее некуда! Не из Страсбурга, родной отечественный.

– А я-то всегда был уверен, что электорат – просто сказочные чудища, – заметил Единыйорог. – Как ты сказал? Она живая?

– Она говорящая, – торжественно отвечал Гонец Евро нест. – Возможно, думающее существо.

ЕдиныйРог задумчиво посмотрел на Алису и проговорил:

– Говори, электорат!

Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала:

– А, знаете, я всегда была уверена, что ЕдиныеРоги – просто сказочные чудища! Я никогда не видела оппозицию вблизи, только по телевизору.

– Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, – сказал ЕдиныйРог, – можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?

– Да, если вам угодно, – отвечала Алиса.

В это время к ним подошел ЕвроЛев – вид у него был усталый и сонный, глаза то и дело закрывались, он был стар.

– А это что такое? – спросил он, моргая, голосом глухим и глубоким, словно колокол.

– Попробуй, отгадай! – воскликнул радостно ЕдиныйРог. – Ни за что не отгадаешь! Я и то не смог! Спорим на социал-демократов!

Лев устало посмотрел на Алису.

– Ты кто? – спросил он, зевая после каждого слова. – Наблюдатель, да?.. активист БРСМ?.. или из дипкорпуса ОБСЕ?..

Не успела Алиса и рта раскрыть, как ЕдиныйРрог закричал:

– Это сказочное чудище – вот это кто!

– Что ж, выбирай достойного среди нас, Чудище, – сказал Лев и улегся на траву, положив подбородок на лапы.

Алиса, положив избирательный бюллетень себе на колени, и прилежно водила по бумаге шариковой ручкой.

– Ничего не понимаю! – сказала она ЕвроЛьву (она уже почти привыкла к тому, что ее зовут Чудищем). – Я уже проголосовала несколько раз, а все мои "птички" опять стираются!

– Ты не умеешь обращаться с Зазеркальными бюллетенями, – заметил ЕдиныйРог. – Сначала бросай его в избирательную урну, а уже потом ставь свою "птичку" за достойнейшего!

Конечно, это было бессмысленно, но Алиса так и сделала.

– Это нечестно! – закричал вдруг ЕдиныйРог (Алиса в растерянности смотрела на заполненную доверху урну). – Чудище дало ЕвроЛьву вдвое больше моего!

– Зато себе оно ничего не взяло, – сказал ЕвроЛев. – Ты любишь выборы, Чудище?