«А как тут наступать, когда другая сторона сопротивляется»

– Есть у меня ощущение, что российская операция готовится пойти по плану. Большому такому, хорошему плану. Не по такому плану как «Москва» или даже жест доброй воли на острове Змеиный. Там были планы локальные, тактического значения. А я сейчас говорю, про планы стратегического уровня. Вроде передислокации из-под Киева, когда они, теряя на ходу танки осуществляли плановую перегруппировку войск.

И это ощущение у меня появилось не от того, что в российском наступлении, вопреки прямому приказу министра обороны, затянулась оперативная пауза. Ну приказал и приказал. А им может не наступается. Потому что для успешного наступления нужно же взаимное непротивление сторон. А как тут наступать, когда другая сторона сопротивляется.

И не потому, что российским генералам приходится привлекать на войну лиц, находящихся во временных разногласиях с законом. Судя по характеру ведения российской армией военных действий нет никаких принципиальных различий между этими лицами и остальными российскими военными.

И не из-за регулярных фейерверков на российских военных складах. Складом больше, складом меньше. Большое дело, да? И даже не из-за нового Рамштайна и новых неприятностей, которые этот Рамштайн сулит второй армии мира.

А появилось это ощущение у меня в основном из-за косвенных признаков. Потому что есть один надежный симптом: как только спецоперация приближается к большому, стратегическому плану так в России сразу начинают интенсивно сетовать на неготовность киевских партнеров к конструктивным мирным переговорам. И еще более интенсивно намекать на последствия, которые могут зайти очень далеко, если переговоров не будет.

Вот на днях российский министр Лавров сказал, что если Украина сделает российской армии больно новыми дальнобойными HIMARS, то Россия будет претендовать уже не только на ОРДЛО, но еще и на Херсонскую, Запорожскую области и загадочные другие территории. То есть Херсон они захватили вообще без претензий. Не очень понятно, правда, куда в этом плане делась денацификация и демилитаризация всей страны, но не суть. Потерялась по ходу специальной операции. С кем не бывает.

А еще, по мере приближения спецоперации к новому плану, единственный союзник начинает испытывать в своей душе миротворческий зуд. Вот первый раз у него миротворческий синдром проявился, когда взятие Киева пошло по трехдневному плану. Помнишь, он тогда все рассказывал, что у Киева есть последний шанс договориться, потому что иначе Киеву будет хуже.

И что ты думаешь? Вчера этот союзник сказал, что у Киева опять остался последний шанс. И этот шанс надо срочно брать. А если не брать, то дальше, как ты сама уже можешь догадаться, будет только хуже. Потому что Россия еще не начинала войну, и у России большая мощь, и чудо-оружие, в которое союзник глубоко погружен.

Поэтому, вот мы с тобой приближения спецоперации к большому… плану не видим, а оно есть. И российские официальные лица, и их союзник его уже чувствуют. Просто, в отличие от нас с тобой они же знают свои планы. И могут даже немножко предвидеть, когда наступает время, чтобы сделать жест доброй воли.