Жизнь и приключения русского языка от родины вдали

Не так давно российский президент Владимир Путин предложил объявить 2007 год Годом русского языка. Почин, конечно, хороший. Только вот "великий, могучий" давно уже перестал быть частной собственностью Московского Кремля. И меньше всего хочется впадать в истерику, дескать, умирает он под натиском злобных националистов, добившихся незалежности, и на этом — точка. Все куда сложнее.

Казахстан: НА ПОЛЯХ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ БИТВ ЗРЕЕТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ УРОЖАЙ

"Все документы перевели на казахский. После этого вы стали счастливыми?"

"В Казахстане русский язык должен иметь статус второго государственного языка!" — требуют одни. "Русский язык и так слишком активно используется в стране, казахский язык должен быть государственным не на бумаге, а на деле!" — возмущаются другие... Лингвистические проблемы в республике приобретают все больший накал.

Русский язык имеет в Казахстане статус официального, межнационального общения. Казахский — статус государственного. Многие политические силы хотят эту ситуацию изменить. Причем одни — в сторону снижения роли русского языка, другие — в сторону увеличения.

Например, в октябре Ассоциация русских, славянских и казачьих организаций Казахстана передала в парламент законопроект о языках, где предлагается придать русскому языку статус второго государственного в Казахстане. В обмен АРСК пообещала способствовать распространению среди русскоязычного населения знания казахского языка.

В то же время националисты считают, что в республике должен быть только одни государственный язык — казахский. На проходившей недавно в Алма-Ате международной конференции "Демократическое движение в Казахстане и других постсоветских государствах" во время обсуждения вопроса по проблемам русского языка представители русских и казахских национальных организаций устроили перепалку, которая чуть ли не превратилась в массовую драку.

Как заявляет представитель русского движения Михаил Сытник, во власти Казахстана руководящие посты занимают более 94 процентов казахов, в то время как представители других национальностей, в том числе и русские, работают в основном заместителями.

В свою очередь, его оппоненты — казахские националисты из "Улт тагдыры" ("Судьба нации") недовольны тем, что большая часть правительства говорит на русском языке. И государственная документация, и техническая литература, и законы издаются на русском языке, а потом переводятся на казахский. За 15 лет с момента объявления казахского языка государственным, не был принят ни один закон на казахском языке.

Только в последнее время акимы (мэры), выполняя поставленное правительством и главой государства задание, переводят все делопроизводство на государственный, то есть казахский язык. Правда, переводчики с русского на казахский язык часто делают грубые ошибки.

Есть мнение, что "языковая проблема" на самом деле не стоит остро в Казахстане, но ее пытаются "раскочегарить" политические силы, дабы отвлечь общество от действительно важных проблем.

Как-то лидер национального движения "Улт тагдыры" Дос Кушим рассказал о своей бытности заместителем акима Кызылординской области, когда все делопроизводство переводилось на казахский язык. Когда процесс был осуществлен, он часто задавал вопрос: "Теперь вы стали счастливыми?", намекая на то, что тотальным переводом на казахский язык не исправить многие насущные проблемы.

КСТАТИ. Значительная часть населения Казахстана недовольна внезапным решением правительства сменить кириллицу на латиницу. Как сообщают социологические агентства, большая часть алмаатинцев против введения латиницы. 51,5 проц. — эта идея не нравится, значительной части (23 проц.) вопрос о смене алфавита просто безразличен.

При этом практически нет связи между отношением к введению латиницы и национальностью. Среди противников возможного нововведения больше 50 проц. опрошенных принадлежит к титульной национальности, чуть менее 35 проц. — к русским, на долю остальных этносов приходится 13 процентов.

Латвия: ЧЕРТ С НИМ, С ПАТРИОТИЗМОМ, НУЖНО РАБОТУ ИСКАТЬ

Блюстители латышского призывают молодежь учить русский

Русский язык не имеет никакого официального статуса в Латвии, и вряд ли что-то изменится в этом отношении. Определенные надежды русские связывали с Рамочной конвенцией о защите национальных меньшинств, которую Латвия обязана была ратифицировать как член Совета Европы. Однако сейм ратифицировал ее с оговорками. Например, пункт о том, что язык нацменьшинств следует использовать в самоуправлениях, где проживает не менее 20 процентов нетитульной нации, при ратификации был просто вычеркнут. Но позиции русского языка укрепляются с каждым днем. Не зная его, практически невозможно найти приличную работу.

Руководитель контрольного отдела Государственного центра языка Антонс Курситис в интервью газете Latvijas avize выдвинул предложение профинансировать из бюджета бесплатные курсы русского для латышской молодежи. Чтобы по достоинству оценить это предложение, нужно знать, что такое Государственный центр языка: грозное учреждение, регулярно устраивающее проверки на владение латышским в разных организациях.

Знание русского оказалось неожиданным конкурентным преимуществом. С восстановлением независимости власти Латвии ввели институт неграждан (изначально примерно 35 процентов населения) и соответствующие ограничения на профессии. Русскоязычных практически вытеснили из государственного сектора.

Кто-то уехал, но большинство двинулось в бизнес, обеспечивая ныне тот самый прирост ВВП, которым так гордится. В объявлениях по предложению работы все чаще требуются знания только английского и русского языков. Еще весной из вежливости упоминался латышский, но теперь эта церемонность в прошлом. Почти треть предприятий информационных технологий, например Exigen, Dukaskopy, Swyx, Accenture, знание латышского языка считают несущественным, о чем свидетельствуют объявления.

Latvijas avize пишет, что тревожные сигналы приходят со всех концов Латвии: "Пользователи русского языка стали бравурнее, они не разговаривают с нами по-латышски, даже если человек им хорошо владеет". Издание сообщает, что это изменение произошло именно в течение последнего года.

В семи крупнейших городах Латвии живут более половины жителей республики, из которых 40 процентов — латыши, 60 процентов — русскоговорящие. В частной сфере русскоговорящих 70-80 процентов, а латыши — абсолютное меньшинство.

Из наблюдений самой газеты: "В обслуживающей сфере русские все чаще отказываются говорить по-латышски, даже если они знают этот язык. Особенно если работодатель закрывает на это глаза. Этого требует рынок рабочей силы. Мы можем критиковать работодателей, но эти 60 процентов русскоязычных требуют обслуживания на русском языке, так как они к этому привыкли. В Даугавпилсе продавец, который не знает русского, не проработает и одного часа".

"Мы можем вкладывать огромные средства в обучение латышскому языку, но в русскоязычных городах люди его выучивают, сдают экзамены и забывают, так как в нем нет необходимости. Русская молодежь больше внимания уделяет освоению английского, а не латышского языка", — переживает Антон Курситис.

Из всего вышесказанного газета делает вывод: "Мы видим — не только Даугавпилс, но и Ригу давно уже нельзя назвать не то что латышскими, но и мультикультурными городами: вокруг один-единственный русский язык".

Читая Latvijas avize, невольно возникает вопрос, почему в таком случае Ригой до сих пор правят латышские правые партии и не пора ли негражданам столицы тоже предоставить право голоса на выборах самоуправления?

Беларусь. "ТРАСЯНКА" КАК ОСНОВНОЕ БЛЮДО

Говорить об ущемлении русского языка в Беларуси абсурдно. Наоборот, белорусский загоняют в лингвистическое гетто

Формально после референдума 1995 года, инициированного Александром Лукашенко, в стране два государственных языка — русский и белорусский. С тех пор русский язык последовательно вытесняет белорусский из повседневного употребления. Белорусским в быту и так пользовалось менее трети граждан страны, Лукашенко же попытался и вовсе вытеснить его в своеобразное гетто.

В Беларуси нет ни одного высшего и среднего специального учебного заведения, в котором преподавание осуществлялось бы на белорусском языке. В Минске нет ни одной школы, в которой весь педагогический процесс осуществлялся бы на белорусском языке. Стремительно сокращается объем телевизионного вещания. Сворачивается делопроизводство — особенно в судах.

Тон задал в свое время сам глава белорусского государства. Выступая перед жителями Гомельщины, Александр Лукашенко как-то сказал, что знает лишь два великих языка — русский и английский. Это прозвучало как команда "фас". Трудно представить себе, что есть на постсоветском пространстве еще одна страна, где носители языка, все еще признаваемого родным абсолютным большинством населения (как показывает последняя перепись), были бы воспринимаемы как чужие в своей стране.

Но уж действительно туго приходится белорусскоязычным гражданам в быту. Я лично был свидетелем диалога в магазине:

— Калi ласка, прадайце пачак гарбаты...

— Гаварыце па чалавечаски! Гаварыце па русски!

Попросили всего лишь пачку чая на литературном белорусском языке. А ответ получили на "трасянке" — дикой смеси русского и белорусского языка ("трасянкой" — называют мелко рубленную траву, предназначающуюся на корм скоту).

Чаще всего на "трасянке" говорят выходцы из восточнобелорусских земель, которым очень хочется казаться русскими: то есть говорят по-русски, но с душераздирающим белорусским акцентом. Так российские артисты пародируют Александра Лукашенко с его "чэсныя журналисты", "жэншчыны", "ператрахиваць правицельства" ("перетряхивать правительство"). В общем, нормой является то, к чему привык глава государства.

Русский язык (с примесью "трасянки") стал символизировать собой лояльность, белорусский — оппозиционность. Многие этнические русские заговорили по-белорусски — в знак протеста.

Участники палаточного городка, разбитого в центре Минска после выборов 19 марта, рассказывали, что одним из опознавательных знаков для "ментов" и "людей в штатском", охотившихся за оппозиционной молодежью, была как раз белорусская речь. При этом многих из молодых людей — например, редактора газеты "Наша Нiва" Андрея Дынько — обвинили в том, что они ругались матом. На всякий случай напоминаю — в белорусском языке мата нет.

Молдавия. НО ТРОГАТЬ ЕГО НЕ МОГИ

Парламентарии научат министров языку. То ли молдавскому, то ли румынскому

В молдавском парламенте русская речь зазвучала в полную силу только с победой коммунистов, да и то ввиду острой необходимости — многие пламенные воронинцы в возрасте под и за 60 просто не знают молдавского языка на таком уровне, чтобы речи с трибуны толкать. А вот незнание пятью министрами действующего правительства молдавского языка в начале ноября стало причиной скандала, и вопрос этот даже выносился на обсуждение в парламент.

Президент Владимир Воронин еще накануне выборов 2001 года обещал придать русскому языку статус второго государственного. Буквально через год введение русского в молдавской школе со 2-го класса тут же вызвало уличные протесты, продолжавшиеся нон-стоп более трех месяцев. Власти вновь пообещали: будем только постепенно расширять сферы применения русского языка без изменения его статуса. Общайтесь, мол, себе межнационально сколько угодно!

Но никакого расширения не происходит. Скорее наоборот. Теперь русский язык в молдавской школе изучается факультативно начиная с 8-го класса. Сокращается количество школ с обучением на русском языке (с более 50 процентов до менее 20). Уменьшается количество и русских групп в вузах. Эта тенденция затрагивает в основном современные специальности — программирование, высокие технологии, на молдавский переведено обучение в медицинском университете.

Если русский язык изучать необязательно, то с молдавским шутки плохи. Недавно группа из 15 депутатов парламента во главе с социал-либералом Игорем Клипием потребовала отставки министров, не знающих государственного языка. В черный список попали министр реинтеграции, министр транспорта и дорожного хозяйства, министр информационного развития, директор Агентства по строительству и территориальному развитию и директор Агентства по земельным ресурсам и кадастру.

Парламент постановил вопрос рассмотреть "не знаю когда", а тем временем министрам рекомендовано приступить к изучению государственного языка — молдавским его принципиально не называют, чтобы не нервировать унионистов, настаивающих на том, что молдавского языка не существует как такового — есть только румынский!

С одной стороны, инициаторы отставки правы — по закону требуется знать язык, чтобы занимать высокий пост, а с другой... все перечисленные лица — креатуры президента Воронина. Тронуть их не моги...

Но парламентско-президентские разборки — это одно, а семьи, дворы и улицы — совсем другое. Они живут по иным законам. Возьмем, к примеру, детские дворовые сообщества. В районах, застраивавшихся в начале 1990-х, преобладает молдавское население, и тут национальное размежевание заметно в большей степени. А вот в домах-малосемейках, жильцов которых сплотила невозможность получить новые квартиры, ситуация прямо противоположная. Население таких домов разнородное, многонациональное, как бывший Союз.

Мне довелось быть свидетелем сплоченности мамаш, как минимум, пяти национальностей (молдаванка, украинка, гагаузка, казашка, русская и литовка!), которые грудью встали на защиту "дружбы народов".

Как-то живущий неподалеку старик из репрессированных рекрутов румынской армии пристал к детишкам, общающимся на "птичьем языке" — мешая русские, молдавские, украинские слова. "Вы румыны! — кричал старик, размахивая клюкой. — Вам не нужно связываться с этими русскими свиньями!" Но тут в распахнутых настежь окнах показались мамаши и посоветовали деду топать куда подальше, не то они спустятся...