«Засоленные» деревни (фоторепортаж)

Десятки людей продолжают жить в деревнях, расположенных у солеотвалов солигорского «Беларуськалия». Многие дома из-за просадки почвы стянуты. Вода в колодцах непригодна для питья, но местные потребляют ее сами, поят скот, едят овощи и фрукты со своих грядок. «Скоро мы мутируем. Хотя, пожалуй, мы уже мутанты», — рассуждает одна из дачниц деревни Глядки.

Справка

На ОАО «Беларуськалий» работает около 18200 человек.

Производство состоит из четырех обогатительных фабрик и пяти рудников (строится шестой, идут разговоры о строительстве седьмого).

Выработка начинается в 500-800 метрах от Солигорска.

Средняя продолжительность жизни шахтера — 49 лет.

Солеотвалы имеют высоту от 120 до 150 метров. Они состоят из продукта, непригодного для переработки. Горы постоянно растут, но и оседают — примерно на 5 метров в год.

Шламохранилища — специальные гидротехнические сооружения для складирования жидких отходов.

Белорусские пригорцы

За чертой Солигорска в непосредственной близости друг от друга находится три рудоуправления ОАО «Беларуськалий». Чтобы понять, как выглядит эта панорама, надо представить множество красноватых гор-солеотвалов, обогатительные фабрики с дымящимися трубами, шламохранилища, похожие на моря из рассола (на фото).

На близлежащих землях из-за проседания воды ее скапливается столько, что, чтобы поля не напоминали болотца, они изрезаны каналами, куда и стекает жидкость.

Рядом с рудниками стоит с десяток деревень. Жителям тех, которые расположены почти у подножья солеотвалов, в начале 90-х прошлого века давали ключи от квартир в Солигорске или отдаленных от производства поселках. Кто-то брал ключи и переезжал, оставляя свой дом (если его не сносили), в качестве дачи. Кто-то ключи не брал, предпочтя жить на родной земле. Сегодня в этих деревнях постоянно проживают (или как они сами говорят — доживают) по 7-10 стариков.

В рамках кампании «За экалагічны дабрабыт», организованной Белорусской ассоциацией журналистов, группа репортеров посетила несколько деревень, чтобы узнать, какое влияние на окружающую среду и жизнь людей оказывает выработка руды, приносящая нашему государству миллионы долларов.

Брянчицы

Деревня расположена в пятистах метрах от солеотвалов третьего рудника. Раньше здесь было тысяча дворов. А сегодня Брянчицы — это печальное, удручающее зрелище.

Часть домов снесена. Остается часть заброшенных, часть закрытых до дачного сезона, и единицы таких, в которых люди живут постоянно. Нет ни магазина, ни фельдшерского кабинета.

Первый, кого мы встречаем, — это Иван. В сентябре прошлого года он, бывший шахтер, вышел на пенсию.

— Сам живу в Солигорске. Но сегодня хорошая погода, приехал что-то сделать по хозяйству, — говорит он. — Это мамин дом. Но недавно мама умерла, и перед смертью просила – не забрасывай огород. Так что по весне буду что-то сажать. А пока почищу подвал — его прилично затопило.

Собеседник дополняет, что из-за проседания почвы в некоторых домах трескаются фундамент, печи. Тогда хозяева пишут заявление в администрацию «Беларуськалия», после чего оттуда приезжают специалисты, и за счет предприятия проводят ремонтные работы.

В соседнем доме с детства живет 70-летняя приветливая бабушка, которая представляется Валентиной. Она дополняет Ивана – на их «низких» огородах скапливается соль, от которой земля время от времени становится красной. Также ежегодно на колодцы вывешиваются таблички, что «воду пить запрещено», но люди их снимают.

— Сажаю картошку, огурцы… Неплохой урожай. А вот деревья сохнут, — рассказывает Валентина. — Колодезную воду пью. Не сказала бы, что она чем-то отличается от другой воды. Как нам, так нормально. Мы привыкли.

Напрашиваюсь к ней в дом, чтобы испробовать брянчицкой водицы.

И, правда: не соленая, не металлическая. По вкусу — вода, как вода.

Кстати, у Валентины Денисовны Волчок в Солигорске есть квартира, которую когда-то ей выдали для переезда.

— Но жить там не хочу. Что-то гремит, мелькает. Так что вернулась сюда. Ведь родной дом — родители еще 1939 году построили, — на прощанье говорит она и, улыбаясь, потом еще долго машет рукой из окна.

Один из соседей Валентины Денисовны

Глядки

Эта деревня идет следом за Брянчицами. Ее жителям и раньше в обмен на переезд ключей от квартир не предлагали в связи с отдаленностью от солеотвалов. Кто-то умер, кто-то переехал самостоятельно, оставив дом под дачу, но кто-то продолжает здесь жить. Глядки, как и Брянчицы, стоят над «подземным городом», где ведутся шахтовые работы. Так что и здесь многие дома стянуты железными прутьями.

Дом №29 — особенный. В нем раскололся фундамент, в связи с чем строители «Беларуськалия» ремонтировали его трижды (!). На стенах дома трещины. По периметру — стяжки.

В доме живет Нина Кондратьевна Бируля с мужем, который почти не передвигается.

— Мы бы переехали — в этом доме ведь опасно жить. Но жителям нашей деревни квартир взамен никогда не предлагали, — говорит Нина Кондратьевна.

— Сколько людей в Глядках живут постоянно?

— Зимой семь человек, включая двух дачников, — подсчитывает ее дочь Лариса, которая из Солигорска приезжает помогать родителям на выходные.

Лариса демонстрирует ключ от дверного замка, шутя, что, может опубликованная фотография поможет, и в руках ее мамы окажется ключ от новой квартиры.

Одна из дачниц говорит, что их огороды тоже «питаются» солеными грунтовыми водами. А они, а также все те, кто приезжает сюда на лето, питаются дарами этой земли.

— Скоро мы мутируем. Хотя, пожалуй, мы уже мутанты, — рассуждает она.

Чепели

В деревне живет около 350 человек. В основном, пенсионеры. Рядом с Чепелями находится второе рудоуправление, обогатительная фабрика, солеотвалы, шламохранилище, цементный завод.

Здешние поля засеяны рожью, летом на пастбищах пасутся коровы. В деревне есть детский сад и школа, магазин, почта.

Раиса Корниевич из Солигорска работает заведующей магазина, а по совместительству и продавцом, уже 26 лет. Ее магазин дал трещину, давно «стянут», а сама она, как признается, дорабатывает до пенсии. «А что делать?», — задает она риторический вопрос.

Она продает нам глазированные сырки и коржики, а заодно отвечает на вопросы. Выясняется, что сама питьевую воду покупает. А местные, говорит, в основном пьют колодезную и водопроводную, и их покупки — это всего по чуть-чуть.

Встречаем дачников, которые приехали в Чепели на выходные.

— Огороды засаживаем ежегодно. Может, наши овощи вред здоровью и наносят, но кто подтвердит, что это так? Мы исследований не видели, да и есть ли такие? День прожили — и спасибо, — рассуждают отец с дочерью, не пожелавшие назваться.

В одном из домов на улице Садовой живет школьный истопник Марина Белькевич. Она переехала в Чепели из Мозолей.

— Я не ощущаю на себе негативного влияния производства. Наоборот, здесь жить — одно удовольствие, ведь такая красота кругом. На горы приятно смотреть. Каждое утро они разные, — попивая чай, философски рассуждает о жизни Марина.

И напоследок приглашает приехать в Чепели через несколько месяцев, ведь «летом здесь так замечательно».

***

Пообщавшись со специалистами по данной проблематике, хочется отметить, что влияние производства «Беларуськалия» на экологию и жизнь людей, — это не столько проблема руководства объединения, которое старается делать всё возможное, чтобы уменьшить негативное влияние выработки на окружающую среду, сколько государственная, а также связанная с особенностью белорусской ментальности. Последнее означает, что зачастую, пока нашим людям не укажешь на проблему, они ее не увидят.

— В Палате представителей есть депутаты, в том числе из Солигорска, которые и должны бы поднимать вопрос по этим деревням на государственном уровне и искать пути решения проблемы, — подчеркнул один из собеседников.

Жительницы деревни Брянчицы

Заброшенная школа. Ее стены тоже стянуты

Василий переехал в Брянчицы, чтобы ухаживать за больной мамой