Замначальника ОАЦ – о публикации черных списков сайтов

Первый заместитель начальника Оперативно-аналитического центра при президенте Владимир Рябоволов рассказал о нарушениях указа об интернете, черных списках и о том, как будут фиксировать посетителей интернет-кафе.

Владимир Рябоволов и Дуня Миятович, представитель ОБСЕ по свободе СМИ

«Еврорадио»: В своем выступлении в ОБСЕ вы говорили о том, что монополия "Белтелекома", прежде всего, сдерживала развитие ИТ-сферы. Действительно ли создание Национального центра обмена трафиком (НЦОТ) поможет создать конкуренцию?

Владимир Рябоволов: Не могу сказать, что это главный фактор. Я в своем выступлении в ОБСЕ говорил, что есть ряд факторов, сдерживающих развитие ИТ-сферы в Беларуси. Один из них – это фактическая монополия "Белтелекома". Сказать, что единственный, - это не так. С "Белтелекомом" связано много положительного. Исторически сложилось, что это крупнейший национальный телеком.

Многое, что сделано в Беларуси, сделано благодаря участию "Белтелекома", хотя это не единственный субъект на нашем рынке. Основная часть сети, порядка 80%, находится в собственности "Белтелекома". Он фактически владелец внешнего шлюза, весь трафик проходит через него, и потом он его реализует другим. Паритета цен достичь не получилось. Наверное, это в определенной степени проблема. Мы изучали мировую практику. Реформа национальных телекомов затронула многие страны Центральной и Восточной Европы.

Мы тут не первые, это сложившаяся практика. Предполагаю, создание нормальной конкурентной среды будет условием для повышения эффективности деятельности всех участников рынка, в том числе и "Белтелекома".

Можно привести пример с сотовыми операторами. Когда был один "Велком", вы помните, какие были цены. Теперь тарифы стали общедоступными и у нас развитая конкуренция.

– Вы говорили, что создание НЦОТ в 2,5 раза позволило снизить стоимость трафика для провайдеров. Получается, центр уже работает?

– Создание НЦОТ вызвало определенные ожидания. Уже есть информационная среда, поэтому конкуренция начала реализовываться. В том числе почувствовалось движение со стороны "Белтелекома", и цены упали.

Пока НЦОТ еще не реализует в полной мере свои функции. Для этого необходимо решение определенных задач: в первую очередь создание инфраструктуры, техническое оснащение и, самое главное, значительные инвестиции. С этой целью создано предприятие "Белорусские облачные технологии", одним из соучредителей которого является НЦОТ. В ближайшее время мы почувствуем конкретные результаты его деятельности.

– В Молдове, когда отменили монополию на внешний шлюз, дали возможность частным провайдерам и сотовым операторам иметь свои шлюзы, и действительно началось активное развитие. Например, за те же 100 тысяч там можно купить анлим со скоростью в 10 раз больше, чем у того же "Байфлай". Будет ли у наших провайдеров возможность иметь свои внешние каналы?

– Определение НЦОТа национальным оператором является первым шагом. Этот процесс будет продолжен. Наверное, реальная конкуренция предполагает наличие большего количества субъектов. Мы должны ответственно подходить к тому, что было создано в нашей стране. Все же "Белтелеком" - серьезная организация, это социальный вопрос, там более 20 тысяч работников, сформированный коллектив, традиции... Создавая новое, необходимо учитывать то хорошее, что было сделано до нас.

– ОАЦ - независимый регулятор, в чем суть регулирования? Что вы делаете?

– В первую очередь это возможность для участников рынка обращаться в данный орган, если по каким-то причинам не обеспечиваются условия для добросовестной конкуренции на рынке. ОАЦ обладает полномочиями, чтобы всесторонне, без оглядки на корпоративные интересы, рассмотреть соответствующую ситуацию и принять по ней решение.

– Например?

– К нам поступает письмо от юрлица, которое жалуется на государственный субъект, который пытается установить дополнительную плату за размещение инфраструктуры. В принципе это законно, но ОАЦ рассматривает заявление, чтобы высказать свою позицию по данному вопросу. Плату не ввели, если бы ввели, то это вызвало бы удорожание услуг. Это не публично, но мы регулярно рассматриваем такие вопросы. У нас есть экономисты, юристы, которые специализируются по данному направлению.

Для решения наиболее важных вопросов у нас создан совет независимого регулятора, куда кроме должностных лиц нашего центра включены очень авторитетные люди: представители бизнеса и академических кругов, позиция которых обеспечивает максимально широкий охват мнений и интересов, принятие наиболее объективных решений.

– Кто в этот совет входит, и какие он функции выполняет?

– Состав совета определен указом президента. Он занимается наиболее важными вопросами, где нужно независимое мнение. Со временем все выровняется, и функции частных организаций будут увеличены, так же, как роль независимого регулирования в интернете. Но пока выработана такая схема, чтобы не ошибиться, привлекаем взгляд со стороны.

– Например, вопрос отмены паспортов в интернет-кафе выносился на совет?

– Он обсуждался.

– Совет повлиял?

– Не только совет. Тут мы общались и с неправительственными организациями, нам обращения поступали, мы просили вносить предложения. Этот вопрос был болезненный не только для граждан, но и для владельцев интернет-кафе. Они на первых этапах, когда готовился 60-й указ, говорили: давайте по паспортам, где мы возьмем средства на видеофиксацию? В итоге оказалось, что схема была не очень удобная. Есть данные о том, что некоторые владельцы интернет-кафе и сегодня не особо хотят уходить от паспортов.

– Почему?

– Вкладывать деньги надо.

– Им обязательно устанавливать камеры, если нет паспортного контроля?

– По своему выбору они могут устанавливать не только камеры, но и осуществлять идентификацию через смс или иным способом.

– Если я сегодня пойду в интернет-кафе, мне не надо брать паспорт?

– Многое будет зависеть от руководства кафе. Где-то вы еще можете попасть на паспортную систему.

– А если паспорт не нужен, как же меня зафиксируют?

– Смотря какое программно-техническое решение они приняли.

– Они сами могут принимать решение?

– Есть открытый перечень способов идентификации, один из которых владельцы интернет-кафе должны реализовать. Самое главное, что предъявление паспорта не является обязательным.

– Зачем это вообще нужно?

– Вопрос ответственности.

– Человек, который хочет сделать что-то, найдет способ, как скрыться, например прокси-серверы.

– Это не так просто. Даже они оставляют свои следы. Конечно, на 100 процентов все риски для безопасности граждан не снимаются. Но ведется работа по минимизации этих угроз. Это не только наша практика, это европейская и мировая практика. Во многих странах с достаточно развитым интернетом гораздо более жесткие режимы.

– Если это Wi-Fi в аэропортах, можно понять боязнь терроризма. А как быть с ресторанами и кафе, которые тоже были вынуждены просить паспорта? Многие, кстати, просто не делали этого. Их наказывали? Много кого наказали за нарушение указа № 60?

– Мы поднимали административную практику за прошлый год, было всего 5 случаев составления административных протоколов за нарушения 60-го указа, и это не было связано с интернет-кафе. Протоколы в основном составлялись налоговыми органами и были связаны с реализацией товаров, оказанием услуг, выполнением работ с использованием ресурсов, расположенных вне национального сегмента.

Хочу сказать, что многие нормы 60-го указа приняты с целью защиты имущественных прав граждан. Например, человек покупает некачественный сотовый телефон и пытается предъявить претензии, но найти продавца невозможно. Так появилась норма, которая обязывает реализовывать товары, работы и услуги только на ресурсах, которые размещены на территории Беларуси. Но практика такова, что не много нарушений. Это плохо или хорошо? На мой взгляд, хорошо. Были выработаны понятные для всех правила, и система дисциплинировалась.

– Вы говорили о списке ограниченного доступа, о том, что можно подать апелляцию. А как сайту узнать, что он в списке, если список закрыт?

– Эта процедура прописана. Ведение списков возложено на БелГИЭ, она формирует эти списки на основании мотивированных заключений, которые направляют уполномоченные госорганы. Насколько мне известно, большинство этих сайтов содержат порноматериалы и страницы экстремистского характера. Мне дали информацию, что всего входит 119 ресурсов. Почему нельзя открыто посмотреть? Если бы они были в открытом доступе, то к ним был бы вызван дополнительный интерес. Зачем создавать им рекламу? Тем более они же имеют ограниченный доступ только для госорганов.

– Кстати, где они закрыты? В школе?

– Да. Это тоже государственное учебное заведение.

– А у вас открываются эти сайты?

– Ну, :) если мы занимаемся этими вопросами, наверное, должны открываться. Но я на эти сайты не хожу. У меня другая работа и нет времени ходить по сайтам, которые в списке. Если будет какое-то нарушение, которое затрагивает нашу компетенцию, мы можем выйти с ходатайством о внесении сайта в список.

– По вашему предложению кого-то вносили?

– Нет. Мы ни разу не инициировали внесение в список.

– Вы говорили, что если сайт не согласен, он может обратиться с апелляцией. Как ему узнать, что он в списке?

– Это информация в БелГИЭ. Полагаю, заинтересованные могут обратиться туда.

– Сообщалось, что среди сайтов в списке есть “Хартия’97” и “Белорусский партизан”. За что их туда внесли?

– Не отвечу однозначно. Мы такого ходатайства не направляли. Я только предположил, что, возможно, за нарушение авторских прав.

– Если сайт исправился, перестал нарушать, его могут убрать из списка?

– Я высказал свою позицию, что апелляция - это допустимый механизм, возможность апелляции должна быть. На конференции ОБСЕ выступал один из докладчиков на пленарном заседании, он говорил: должно быть прозрачно, мотивированно, и право на апелляцию. У нас процедура прозрачная, внесение в список мотивированное и есть право на апелляцию.

– Она не совсем прозрачная, потому что сайты не уведомляют. Не приходит сообщение, что ваш сайт находится в списке. Ведь прозрачность как раз в том, чтобы сайт знал, что он нарушил и за что его внесли?

– Полагаю, очень редко владельцы подобных интернет-ресурсов действуют легально, имеют официальные реквизиты, по которым можно обратиться и проинформировать. Но в любом случае при совершенствовании законодательства мы подумаем, как лучше доводить общественности этот вид информации. Но при этом важно не подогреть к интернет-ресурсам, имеющим явно экстремистский характер, нездоровый интерес.

– Вы, наверное, видели комментарии о том, что ОАЦ - это спецслужба?

– Не только видел, но и слышал.

– Было бы интересно узнать, в чем функции ОАЦ? Чем вы занимаетесь?

– Мы занимаемся вопросами технической защиты информации, защиты информационных ресурсов госорганов и других субъектов. Обеспечиваем безопасность информационных систем, посредством которых осуществляется управление критически важной инфраструктурой страны.

Мы также являемся администратором национальной доменной зоны, специально уполномоченным органом по обеспечению безопасности национального сегмента сети Интернет.

И, конечно, мы принимаем активное участие в ускоренном развитии информационно-коммуникационных технологий. Все эти функции прописаны в законодательстве.