Юлия Чернявская: «Существует не только дедовщина, но и бабовщина»

Фото Наша Нiна

– В детстве и юности я боялась продавщиц и паспортисток, – пишет Юлия Чернявская. – Помните, сверстники, как ужасны в СССР были вахтеры, кастелянши в общагах, да те же продавщицы и прочие «маленькие начальники», люди, на миг возвысившиеся над другими? Квинтэссенция хамства.

Сейчас, читая о том, как в СИЗО женщинам не дают прокладок и туалетной бумаги, не передают сменного белья, я вспоминаю тех, советских начальничков на миг, на час, на минуту.

Вот ведь штука: это их самоличные решения. Им не спускают сверху цидулу со всеми этими пунктами. И это не та ситуация, когда можно получить за заслуги серьезные бонусы, это даже не упреждающее поведение. Почему они это делают?

Здесь для меня сплетаются несколько сюжетов.

Первый: мы на стороне силы, а силе можно все. Сила не бывает великодушной (хотя только великодушной настоящая сила и бывает).

Второй: мы так реализуем свои фантазии. Они есть у каждого. У нас вот такие. Это ж смешно не дать женщине с месячными прокладки, гы-гы.

Третий: счастливая возможность делить мир по простейшему членению – «свой – чужой». Априори чужой не есть человек: это зверь или член иного племени, который тоже не человек. Не случайно многие первичные этнонимы переводятся, как «человек» или «люди». Остальные нелюди либо недолюди.

Четвертый: «чужак» изначально нечист. Отсюда все этнические фобии: например, средневековая чума как еврейский заговор. Нечистота «чужака» должна быть предъявлена в виде фактичности.

Пятый: своеобразное представление о равенстве. Все должны хлебнуть дерьма в равной степени. Ты не хлебал? Так я тебе это устрою. Уверенность в том, что «чужой» не хлебал, идет от ощущения себя изначально обделенным, обездоленным.

Шестой: культ маскулинности. Женщин не просто унижают. Женщин унижают по гендерному принципу (по самому их природно женскому устройству).  Даже когда это делают женщины. Существует не только дедовщина, но и бабовщина.

Я начала этот пост с советских фантомов. Но если мы будем это объяснять лишь «советскостью», мы просто бездарно залатаем этим дырку в рассуждении. Нет, тут гораздо более глубокие, первобытные корни. Они свойственны всем нам как живым, а значит, животным существам.

Вопрос только в том, в какой степени это позволяет/ не позволяет/ поощряет общественное устройство и культура.

Но, боюсь, это уже не вопрос.