Время Ч

Он не предпочитал армянский коньяк французскому, не ценил Сталина как государственного мужа, не был лордом Мальборо и не испытывал ненависти к России. Забыв обо всех этих стереотипах, связанных с Уинстоном Черчиллем, попробуем поговорить о человеке, почти повсеместно считающемся величайшим политиком ХХ века.

Сын за отца

Его отец, сэр Рандольф, был столь блестящ, что о юном Уинни говорили уже с жалостью: “Тяжело будет сыну такого отца не остаться в его тени”. Рандольф блистал в парламенте, его супруга Дженни — на балах, маленького Уинстона воспитывала няня.

Ему было полтора года, когда вся большая семья, включая дедушку-герцога, внезапно сорвалась с насиженных мест и отправилась в Ирландию. Это была ссылка: Рандольф Черчилль умудрился опозорить в свете принца Уэльского и получил от наследника вызов на дуэль. Поскольку с принцами не дерутся, Черчилли всем кланом угодили в опалу.

Впрочем, в Англии второй половины позапрошлого века нравы были не слишком суровыми: всего через три года семья возвратилась в Лондон, отец Черчилля вернул дружбу принца, место в парламенте и в возрасте 37 лет стал министром финансов. А еще через полгода сэр Рандольф сошел с ума. Не в бытовом, а в медицинском смысле. И хотя прожил он еще почти десять лет, перспективы юного Уинни стали предельно ясными уже тогда: родившийся с серебряной ложкой во рту, он всего в жизни должен будет добиваться сам.

Вариантов у него было немного: удачный брак или политика. Не отвергая полностью первый (тем более что бабником Черчилль никогда не был), он решил сосредоточиться на втором: сын министра финансов тоже хотел быть министром. Правда, политика не приносила денег — что ж, Уинстон позже решит, как их заработать. А пока — военная академия, в которую он поступил только с третьей попытки, и служба в гусарском полку. Человек, которого советские карикатуристы изображали неуклюжим толстяком и бульдогом, в молодости был лихим кавалеристом и сохранил любовь к верховой езде до глубокой старости. Да, так где тут у нас подходящая война?

Перо и меч

Из четырех главных игроков на полях сражений Второй мировой двое — Рузвельт и Сталин — пороха не нюхали вовсе, а Гитлер и Черчилль фронтовой опыт, напротив, имели. Правда, будущий фюрер Германии травился газом в окопах в качестве нижнего чина, поэтому никаких романтических иллюзий относительно войны не питал. Иное дело Черчилль.

Первой его войной стала Куба 1895 года, куда он явился с приятелем... развлечься. Немного побегав как волонтер в составе испанской армии, сражавшейся с американцами за сохранение острова под властью Мадрида, Черчилль впервые попал под обстрел, а вернувшись в Нью-Йорк, описал свои приключения в прессе и получил первый гонорар.

Кажется, именно тогда сформировались три главных увлечения Черчилля в жизни — политика, война и литература. Военный корреспондент, пишущий для серьезных политических изданий, — такую профессию выбрал себе Уинстон. Вслед за Кубой были восстание патанов на северо-западе Индии, война с махдистами в Судане и, наконец, англо-бурская война в Южной Африке.

Об этом эпизоде в жизни Черчилля стоит сказать чуть подробнее. Два месяца, проведенные Уинстоном на территории Капской колонии, достойны полновесного приключенческого романа. За несколько недель он умудрился покомандовать разведывательным бронепоездом, попасть в плен и дерзко бежать из него, а заодно — передать несколько бойких репортажей в “Морнинг пост”. В Англию он возвращается героем и практически сразу избирается в парламент, где будет заседать (с перерывом) почти 65 лет.

Власть и закон

Черчилль-политик столь же интересен, как и Черчилль-человек, а это бывает нечасто. Он пришел в политику не просто “служить родине”, он пришел за властью.

Власть для него имела конкретный вид министерского портфеля, и для того чтобы его получить, он с молодости был готов на поступки, которые в чопорной Британии были тогда не в чести. Выходец из семьи убежденных консерваторов, он уже на четвертом году своей политической карьеры сменил окрас, перейдя в либеральную партию (а двадцать лет спустя вернулся — что считалось уж совсем невозможным). Начиная с 1904 года, Черчилль одиннадцать лет, практически без перерыва, — член правительства. В качестве министра колоний он охотится на львов и носорогов в компании суданских вождей, будучи мини-стром торговли — категорически выступает против запрета на крепкие спиртные напитки, на посту министра внутренних дел лично руководит захватом группы русских анархистов, засевших на окраине Лондона.

Но более всех ему обязан британский военно-морской флот, которым он руководил перед и в самом начале Первой мировой. Затеянное им тотальное перевооружение ВМФ, строительство новых кораблей, перевод судов с угля на мазут, учреждение морской авиации, кадровые чистки, в результате которых на ключевые посты были назначены реформаторы, — все это помогло Англии встретить войну с Германией гораздо более подготовленной.

Правда, собственно военачальником Черчилль был никудышным: один-единственный раз он настоял на своем плане конкретной военной операции, и этот эпизод вошел в историю под названием Галлиполийской катастрофы, когда в 1915 году при бесплодной попытке захватить Дарданеллы и овладеть Стамбулом полегли десятки тысяч союзников. Черчилль проявил и характер, и щепетильность, и мудрость: не только ушел в отставку с поста министра, но и отправился на фронт в качестве обычного пехотного майора, а в дальнейшем, уже в войне против нацизма, никогда не лез с тактическими советами.

Дело вкуса

“Мои вкусы предельно просты. Я люблю только самое лучшее”. Этот афоризм Черчилля широко известен, но мало известно, насколько это соответствует действительности.

Выезжая из Лондона, Черчилль брал с собой целую свиту: четырех телохранителей, двух камердинеров, шофера, ассистентов, стенографистку, врача и медсестру. Слугам от него частенько попадало (например, ночной туфлей), но они его боготворили. Всегда выходил к завтраку последним, чтобы гости могли оценить его появление. Проявлял неумеренность в пище (обычный обед Черчилля мог выглядеть так: устрицы, суп из савойской капусты, камбала с копченой лососиной, жаркое из оленины, сыр и десерт) и начинал выпивать прямо после завтрака... правда, этот же бокал с виски доживал до ужина; на самом деле пил Черчилль умеренно. Купив имение Чартвелл, много лет восстанавливал его: там он вел образ жизни сельского помещика, который считал единственно приемлемым для джентльмена. Коллекционировал шляпы, писал маслом (и даже продавал картины на аукционах — под псевдонимом, конечно), разводил скакунов и до самой смерти гордился завоеванными ими призами. Пережив в юности несколько бурных романов, женился на обедневшей аристократке Клементине Хозье и, кажется, был счастлив.

Как ни странно, Черчилль довольно спокойно относился к титулам и почестям; иронически завидовал жене, которую Сталин наградил в 1943 году орденом Трудового Красного Знамени за благотворительность, и отказался от герцогского титула, который Елизавета II предложила ему к девяностолетнему юбилею (и который не присваивался в Великобритании с середины XIX века), мотивируя нежеланием терять кресло депутата нижней палаты. Это тоже очень черчиллевский поступок: долг должен быть выполнен до конца. Раз и навсегда выбрав свой путь в жизни, он совершал свое путешествие, не отклоняясь от дороги ни на шаг, и не оказалось, как выяснилось впоследствии, силы, которая смогла бы ему помешать.

Цитаты из Черчилля

• Реальность — это иллюзия, вызываемая отсутствием алкоголя.
• Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки смотрят на нас сверху вниз, свиньи смотрят на нас, как на равных.
• Ничто не воодушевляет так, как предназначенная тебе пуля, которая пролетела мимо.
• Большевики ввергли Россию в состояние животного варварства и держатся у власти лишь ценой кровопролития и массовых убийств. На огромных просторах страны банды большевиков скачут среди трупов своих бесчисленных жертв, среди развалин разрушенных городов, словно стаи диких, свирепых бабуинов.
• Я готов к встрече с Богом. Другое дело, готов ли Бог к такому тяжкому испытанию, как встреча со мной.