«Вожу их в баню, оплачиваю турпутевки… По-другому у нас нельзя»

Как девальвируются отношения бизнеса и силовиков.

В последнее время в информационном пространстве прослеживались два потока новостей, которые вызывали дискуссии. Первый — аресты бизнесменов. Второй — переход силовиков на работу в корпоративный сектор. В их тени остается третья история, которая накладывает серьезный отпечаток на два первых пункта.

Пауза, связанная с арестами бизнесменов и топ-менеджеров знаковых предприятий, была недолгой. За новогодние праздники «присели» Ронин, Кнырович, Сосновский… И тут мы каждый раз слышим глас поддержки «сирых и несчастных» деловых людей.

Но приводящиеся аргументы силовиков говорят о том, что «коммерсанты» как минимум неидеальные (да, к сожалению, мы почти не слышим мнения задержанных или их адвокатов). Правоохранительные органы созданы для того, чтобы быть на страже закона в стране. Если люди постоянно уходят от налогов, выигрывают тендер благодаря трехпроцентному откату, то есть вопросы и у силовиков. Если простой работяга обивает пороги директора компании Х в надежде получить кровно заработанные 400 рублей, а владелец компании в это время спокойно «спускает» 100 тыс. долларов в Лас-Вегасе, наверняка кто-то должен облагоразумить бизнесмена.

Другое дело, что складывается ощущение, что бизнесмена берут в оборот, если есть команда сверху. Потому что, например, об откатах в сфере ЖКХ не говорит лишь ленивый (взятка аки смазка для лыж — не подмажешь не поедешь), а задерживают вдруг разговорчивого Кныровича.

Что касается квинтэссенции, то часто бывает, что назначенное наказание несоизмеримо содеянному — за более тяжкие преступления, такие как убийство, зачастую дают меньше. Неспроста 23 февраля создана межведомственная экспертная группа по выработке предложений по вопросам декриминализации экономических рисков субъектов хозяйствования.

Чиновникам, силовикам и руководителям бизнес-союзов поручено проанализировать правоприменительную практику привлечения к уголовной ответственности за экономические преступления, признания экономического (делового) риска обоснованным (в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния).

Второй тренд — уход силовиков в бизнес. Бывшие высокопоставленные сотрудники правоохранительные органов чаще всего либо возглавляют службы безопасности компаний (банков), либо им и вовсе дают порулить фирмой. Свежие примеры Степан Сухоренко и Александр Щурко. Причем такие трансферы всегда подпадают под огульную критику. Вот, мол, теперь понятно кто кого «крышует», чьи интересы отстаивает и тому подобное.

С другой стороны, сложно не согласиться с мнением бизнесмена Юрия Аверьянова (пример, может быть, не лучший, но он об этом высказался публично), который признался, что довольно часто приглашает на работу выходцев из правоохранительных органов. Мол, негоже, когда здоровые мужики в 40−45 лет уходят на пенсию и остаются не у дел. И в самом деле — у людей есть знания и связи, им тоже надо семьи кормить, не почивать же им на пенсионных лаврах в расцвете сил. Кажется, и по второму пункту все логично, сложно придраться. Не назначать же руководителем службы безопасности выпускника Академии МВД.

И вот тут мы выходим на третий уровень взаимоотношений бизнесменов и силовиков, сообщения о которых на новостных лентах редки. Речь об аффилированности бизнеса и правоохранителей, «оборотнях в погонах». «Бизнесмен А. отнес чемодан денег следователю Б., и деятельность нашей компании была парализована проверками», — жалуется один предприниматель.

«Я это так ненавижу, но каждые выходные вожу их в баню, оплачиваю турпутевки… По-другому у нас нельзя», — рассказывает другой бизнесмен о взаимоотношениях с правоохранителями. Эти и им подобные истории доводится слышать по несколько раз в месяц. Они девальвируют вышеперечисленные случаи, когда силовики выполняют свои профессиональные обязанности, а на пенсии работают в коммерческих организациях.

А так пока бизнесмены бегают по кругу: дают откаты, лелеют «крышу», рискуют «присесть», но сами считают, что бороться с коррупцией надо жесткими методами, а не экономическими. Ужесточение уголовного наказания за коррупцию превалирует над сокращением госрегулирования экономики и повышением зарплат чиновникам, свидетельствует опрос руководителей более 400 малых и средних предприятий частной формы собственности.

Получается алогизм: бизнес, с одной стороны, называет причинами наличия коррупции зарегулированность и бедность госслужащих, но почему-то не видит необходимости бороться в первую очередь именно с этими факторами.