«В Минске мои друзья были ошеломлены таким количеством красавиц»

Российский гандболист Павел Атьман рассказал о белорусских корнях и о том, почему считает Беларусь европейской страной.

В интервью «Прессболу» вернувшийся в Беларусь российский гандболист Павел Атьман признался, что ему хотелось бы жить в нашей стране.

— Честно скажу, когда первый раз попал в Минск, не думал, что Беларусь так интенсивно развивается во всех сферах и особенно в спорте. Я и до этого был наслышан о белорусских гандбольных клубах, но реальность превзошла все мои ожидания.

У вас очень европейская страна. Особенно это ощущается на уровне культуры. Буду банален: на улицах царит чистота. И атмосфера какая-то по-домашнему уютная и светлая. Мне нравится Минск — здесь нет чрезмерной суеты, как в Москве, которую я из-за этого не выношу. Все вечно куда-то спешат, бегут, толпы приезжих… Когда много людей — это не есть хорошо. Это может сильно давить в эмоциональном плане, поэтому Москва — не для жизни, а исключительно для зарабатывания денег, которые там так любят… Поэтому мне бы хотелось жить в Беларуси.

Павел Атьман обращает внимание на то, что в Беларуси очень много красивых девушек и женщин, которые уделяют большое внимание своей внешности, ведут здоровый образ жизни.

— Мои друзья, когда впервые приехали в гости в Минск, были ошеломлены таким количеством красавиц. Хотя мы и не футболисты или хоккеисты, но тоже имеем внушительную армию поклонниц, которые после каждого матча берут у нас автографы и любят с нами делать селфи.

По словам Павла Атьмана, с Беларусью его связывает гораздо больше, чем просто выступление за местные клубы.

— Мой отец — белорус и родом из деревни под Гродно. Так что у меня здесь до сих пор живет много родственников. В детстве мы даже ездили в отцовскую деревню. После учебы он, как тогда было заведено в СССР, получил распределение в Россию, а уже в Волгограде познакомился с моей мамой. Там и остался.

…Сестра пыталась искать наши корни. Отец до сих пор бережно хранит немецкий паспорт моего прадеда. Но после двух мировых войн многие архивные документы были утеряны, и нам так и не удалось составить наше генеалогическое древо. Дед рассказывал отцу, что они жили на границе с Польшей. В школе приходилось говорить на польском, а в повседневной жизни они говорили на белорусском.

Российский гандболист выразил сожаление, что не владеет белорусским языком.

— Правда, он как бы есть и одновременно его как бы нет, потому что все говорят на русском. Мову я могу услышать только в телевизоре или в общественном транспорте: "дзверы зачыняюцца" и все такое.