Усов: «Лукашенко привел страну к состоянию, при котором любая попытка смены власти чревата потерей независимости»

Политолог о том — почему любая революция, любая борьба с режимом, любая попытка свержения диктатуры будет так или иначе выгодна Кремлю, и что с этим делать.

— Трудно спорить с утверждением, что ситуация, которая сложилась в Беларуси и вокруг нашей страны оборачивается к выгоде Москвы, — пишет Павел Усов. — Но основная причина этого не события 2020 года и их последствия (санкции и изоляция режима), а политика Лукашенко, которая была направлена на системную денационализацию общества и государства на протяжении всего его правления.

Он привел страну к такому политическому состоянию, при котором любой кризис, любая попытка смены власти чревата потерей независимости. Произошедшее в 2020 году лишь продемонстрировало реальное положение дел и ускорило этот процесс.

Тот факт, что Беларусь имела какой-никакой суверенитет, а национальная культура пространство для развития совершенно не означал, что через несколько лет не наступила бы похожая развязка, особенно если предположить, что за «выборами 2020» года могла стоять Москва.

Да, избирательный процесс 2020 года изначально развивался не как национальный проект. Люди хотели получить модернизированного Лукашенко 2:0, а не Позняка 2:0. Общество хотело выбрать понятный, стабильный проект будущего без глубинного сдвига в государстве и сознании. (Это только потом для многих стало очевидно, с каким политическим монстром пришлось иметь дело, и что смещением диктатора проблему не решить).

К тому же такой фигуры национального масштаба, каким был Зенон Станиславович в 90-х годах, за 27 лет после победы Лукашенко в стране так и не появилось. Национальный политический проект в условиях просоветской диктатуры — это всегда подвижничество, которое не понималось и не воспринималось большинством. В целом, тенденции в формировании национального политического проекта, который был бы популярен для широких масс, выглядели трагичными. Условно национальный проект в 2020 году мог представлять Павел Северинец, но очередная попытка объединения демсил через печально известную инициативу «праймериз» окончилась провалом.

И можно с уверенностью сказать, что в течении последующих лет правления Лукашенко ситуация вряд ли бы изменилась в лучшую сторону. Население в массе своей, без системной национальной политики в сфере образования, культуры, СМИ продолжало бы оставаться антинациональным, а любые попытки формирования влиятельной национальной политической силы в Беларуси подрывались бы и уничтожались. В таких условиях промосковский постсоветский проект рано или поздно был бы реализован, как был реализован сценарий Лукашенко в 1994 году.

Если допустить, что Кремль затеял всю эту игру с тем, чтобы полностью разрушить суверенитет страны и интегрировать ее в российское пространство, то это означает, что российские власти обладали неограниченным ресурсом воздействия на общество и институты, который мог быть использован в любой удобный момент, если не в 2020, так в 2025 году. Этими ресурсами являлись: выборы, пророссийские политики (номенклатура), пророссийские настроения в белорусском обществе, сами механизмы революций и бунтов, и так далее.

Исходя из этого можно сделать печальный вывод, что на данном историческом этапе только Москва имела все возможности реализовать перемены в Беларуси.

Но в таких обстоятельствах, шансы на успех реализации национального проекта с национальным лидером и революцией были бы минимальными. В ситуации российского господства, национальная революция могла быть использована Москвой как претекст для внешней оккупации по украинскому сценарию.

Ведь именно угрозу националистического реванша сегодня Лукашенко усиленно пытается продать российскому руководству. Получается, любая революция, любая борьба с режимом, любая попытка свержения диктатуры будет так или иначе выгодна Кремлю, так как развязывает руки для агрессивных действий.

С другой стороны, от того, что режим Лукашенко продолжал бы свое стабильное существование, также выиграла бы Москва, реализуя постоянное давление и вовлекая Беларусь в новые стратегические проекты, строя в нашей стране «русский мир». Ведь, даже после аннексии Крыма и войны на Донбассе, для правящей группы советское и русское было ближе, чем белорусское.

К сожалению, что-нибудь противопоставить российской стратегии национальные силы ничего не могли, так как они уничтожались прежде всего самим режимом. У национально-демократической оппозиции в наличие на момент 2020 года не было и нет ни одного из ключевых инструментов политических перемен (выборы, привлекательный кандидат, революция), как в принципе не было нет и единой мощной национально-демократической оппозиции/движения.

Другими словами в стране (к моменту кризиса) не сформировалось национальной силы, которая была бы способна победить в выборах, организовать национальную революцию и защитить страну от возможной внешней экспансии. Обществу, национальным группам просто пришлось бы отказаться от политической борьбы за перемены и взять на себя функцию идеологического сопровождения режима.

Все, что оставалось национальным группам это попытаться использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, укрепить свои позиции и влияние, привлекательность, продолжать активно формировать из пробудившегося населения национальный проект. Кризис дал толчок, для формирования нового национального движения.

Важно понимать, что при Лукашенко (в ситуации status quo) суверенитет и национальная автономия в собственном государстве, оставались зыбкими понятиями, а системный кризис с непредсказуемыми последствиями был бы в любом случае неизбежен.

1. Суверенитет государства обслуживал личную власть Лукашенко и его окружение. Беларусь оставалась условно независимой страны, где Лукашенко мог бы быть президентом, но она не стала национальным государством с полноценным национальным обществом и национальной элитой. Когда, независимость перестала быть гарантом его власти, он обратился к новому источнику стабильности – России.

При условиях status quo российские элиты продолжали бы подрывать независимость, втягивать в свою орбиту белорусских чиновников и создавать предкризисные ситуации. В свою очередь авторитарный режим в Беларуси по своему характеру оставался бы неосоветским и никогда бы не приобрёл очертания национального авторитаризма.

Дальнейшее «комфортное» существование Лукашенко вряд ли способствовало бы укреплению суверенитета страны и народа, особенно при отсутствии мощной консолидированной национальной контр-элиты. Политическая активность общества удерживалась бы в рамках фейковых организационных проектов.

И опять же, если Москва разрабатывала сценарии «захвата» Беларуси в 2020 году и если в ее руках был весь необходимый инструментарий то она могла бы использовать его в любой удобный для себя момент при дряхлеющем Лукашенко, либо при его преемнике.

2. В нынешних условиях возвращение к ситуации до 2020 года невозможно. Лукашенко уже в состоянии быть полноценным диктатором-президентом в Беларуси. Его власть базируется на терроре и кремлевской поддержке (внешней легитимации). За последнюю необходимо расплачиваться и, по моему убеждению, процесс разрушения суверенитета уже неизбежен. В свою очередь, status quo предполагает прекращение внутреннего террора, что также маловероятно, как и нормализация социально-политической ситуации в стране.

Деградация системы зашла слишком далеко, и нормализация означает неминуемый крах режима Лукашенко. Конечно диктатор будет рад отмене санкций и любым уступкам со стороны Запада, что утвердит его превосходство, но террор он не остановит, как и не остановит процесс интеграции.

Конечно, можно найти путь из тупика, который лежит в формировании правительства национального единства, куда могли бы войти представители нынешнего политического истеблишмента, новые политические фигуры и видные деятели белорусского национального движения. Это дало бы сигнал к остановке террора, определенному гражданскому примирению, а также мобилизации общества в деле защиты суверенитета и подготовило бы условия для мирного транзита власти. Но при иррационализме действующей власти, такой сценарий является фантастикой.

Суверенитет народа определяется степенью развития национального духа. Белорусский народ политически и духовно не был суверенным. Политически он был подавлен подчинен диктатуре, долгое время уживался с ней (поддерживал и обслуживал), и имел устойчивые ориентации на «русский мир», на Москву.

Национальный политический проект будет возможен, только в ходе национализации общества, только через борьбу с режимом и Россией.

В свою очередь, нация создается на исторических трагедиях на жертвах, которые формируют сознание людей. Эти трагедии, борьба, противостояние со злом, которая может длиться годы, трансформируется в духовный капитал. И только это даёт нации жизненную силу и историчность. Если народ, общество борется – оно существует.

Сейчас происходит именно такой процесс, который можно назвать культурной, национальной революцией. Если белорусское общество формируя в себе национальный дух и опираясь на него пройдёт все испытания и даже угрозу потери государственного суверенитета, то в конечном итоге сможет полностью оформиться как самодостаточная нация.