«Ты что больше хочешь, чикендраник или пирожное-картошку?»

На Октябрьской площади таки собрали самую большую в городе елку в красных шарах и золотых фрезерованных снежинках. Впрочем, вечером этого богатства все равно не видно — яркая светодиодная картинка на елке забивает все, а ажурные светящиеся арки вокруг без снега, при нынешних +1, далеко не так привлекательны, как могли бы быть.

Вечерами здесь иногда пробегает — нет, вовсе не трусишка зайка серенький, а бодрый Дед Мороз, который уверяет, что «самый теплый дед здесь» и пытается развести туристов на фото за деньги. Но днем и вовсе пусто, только пара ОМОНовцев, словно выпавшее из хоровода звено, обходят дозором площадь по большому кругу то ли периметру.

— Мама, а мы здесь уже были? — звонко спрашивает какой-то мальчик в компании, спешащей на дневное новогоднее представление.

— Да, пару лет назад.

— А где же сцена? — недоумевает ребенок. — Тут была сцена и представления.

Действительно, еще несколько лет назад на Октябрьской площади в дни школьных каникул проходили открытые представления для детворы, и большой парад-шествие Дедов Морозов и Снегурочек, а еще работал сезонный открытый каток для горожан. Но за последние два года стабильность так укрепилась, что из развлечений на площади остались только собственно елка и фотозоны-конструкции вокруг, фоновая музыка и несколько торговых киосков, громко названных «рождественской ярмаркой».

Внутри крайнего киоска резко и остро пахнет специями для глинтвейна и имбирным чаем из термоса, а на витрине красуются пирожные «корзиночка», пиццетты, сосиски в тесте, златки — в общем, все то, что вы видели в кулинарии супермаркета, но не решались купить.

— Ай, — расстроено машет рукой молодой мужчина, выходящий из киоска вслед за мной, — ребенку толком ни купить нечего, ни покормить негде.

***

У ратуши, как оказалось, раньше 17 часов ловить нечего — разве что впечатлиться зелено-красной конструкцией, которую ее создатели смело назвали одновременно елкой и сценой.

С 25 декабря и до православного Рождества дважды в день по вечерам, в 17 и 20 часов, тут показывают интерактивное представление «Бал новогодних желаний»: танцы, песни, частушки, мини-фейерверки.

Но до этого времени в Верхнем городе откровенно скучно: уныло моросящий дождь, светящиеся цилиндры, набившая оскомину фонограмма «Дискотека Авария» про Новый год и стандартный набор кофе-глинтвейн-хот-доги в ближайших фудкортных лавочках. Даже светодиодная арка и лошадь с каретой до наступления сумерек не светятся, поэтому редкий турист спешит фотографироваться на их фоне.

***

Центром «массовых гуляний» власти отчаянно стараются сделать площадку у Дворца спорта. Здешний «Калядный кирмаш» — по факту, ряд все того же фастфуда с редкими вкраплениями сувенирных лавочек — официально начинает работу с 11 часов, но в реальности сами торговцы советуют приходить во второй половине дня, а лучше к вечеру.

Впрочем, уже после полудня здесь достаточно оживленно. Откуда-то от сцены разносится на всю площадь русскоязычная попса и «Три белых коня» в бодренькой аранжировке, стайки девушек и молодых людей фотографируются возле елки с сиреневыми шарами и белым кроликом и на фоне каруселей.

Кто-то рискует попробовать несколько порций глинтвейна в разных местах (от 5 до 10 рублей, в зависимости от объема и качества исходного продукта), кто-то жаждет найти драники — «тут нормальные или замороженные?». У киоска с трдельниками, вкусно пахнущего корицей, выстраивается даже небольшая очередь.

— Девушка, а у вас трдельники настоящие, как в Чехии? — так дотошно расспрашивает мужчина средних лет, словно речь идет не о витой булочке с посыпкой ценой в 7-10 рублей, а как минимум о Skoda.

— Технология та же, ингредиенты качественные, импортные, а по вкусу сказать не могу — надо ехать в Чехию и сравнивает, — улыбается кондитер.

— Девушка, — еще больше раздражается мужчина, — если бы я мог поехать в Чехию, я бы уже поехал в Чехию! — и, тем не менее, выбирает на семью четыре разных вида лакомства.

В других киосках набор достаточно стандартный: шаурма, шашлыки, картошка фри, горячая кукуруза, — под дождем (а на Новый год обещают от +3 до +8) все это берут мало, предпочитая алкогольные и безалкогольные горячие напитки, чаи, бульоны.

Хотя есть и некоторая экзотика: в «Дагестанской лавке» предлагают тонкие лепешки-чуду с разными начинками по 7 рублей, рядом в киоске с надписью «Владивосток» — корейский чай юрзу (5 рублей) и пян-се — паровые корейские пирожки.

— А белорусское тут что-нибудь есть? — капризно спрашивает своего спутника молодая девушка.

— Есть, конечно — ты что больше хочешь, чикендраник или пирожное-картошка? — интригует парень.

Только ближе к вечеру встречаем на площадке первых Дедов Морозов, и то лишь один из них дефилирует в традиционном красном кафтане, у двоих остальных — а также у всех нарисованных — идеологически нейтральные синие шубы и почему-то кроссовки вместо валенок.

— Дедушка, а подарки есть? — пристают к одному из сказочных персонажей бойкие ребята, то ли студенты, то ли старшеклассники.

— Тридцать первого приходите, — гудит в ватную бороду «дед», — там и посмотрим, как вы весь год себя вели.