Турарбекова: «Собственно, а что Беларусь для Китая значит? Со стратегической точки зрения — ничего»

28 февраля Александр Лукашенко полетел с официальным визитом в Китай. Пресс-служба правителя Беларуси анонсировала переговоры с Си Цзиньпином в узком и расширенном составах и подписание «большого пакета документов в ключевых сферах».

Однако, по мнению аналитиков американского Института изучения войны, у этого визита может быть и иная подоплека: обсуждение вопроса, как официальный Минск может помочь Москве и Пекину обойти западные санкции.

Примечательно, что о возможных поставках китайского оружия в обход санкций заговорили вскоре после опубликованного «мирного плана» Китая об окончании войны в Украине — а один из его пунктов как раз предлагает ООН снять «односторонние санкции» с РФ.

Восток, конечно, «дело тонкое», но нет ли здесь противоречия? О реалистичности «обходной» схемы и о том, кто останется в выигрыше в результате, Филин поговорил с историком, политологом Розой Турарбековой.

— Насколько я поняла из комментариев западных политиков, основанных в первую очередь на американских разведданных, такая возможность Китаем рассматривается: поставки оружия через Беларусь в Россию или же участие в обходе санкций для того, чтобы белорусский военно-промышленный комплекс мог производить БПЛА или какие-то иные виды военной техники и оружия, — отмечает эксперт. — Не противоречит ли это «мирному плану» Китая? Нет, не противоречит — потому что сам по себе «мирный план» не выглядит конкретно.

Это очень общий проект, причем, внутренне противоречивый. Комментируя его сейчас, многие эксперты оценивают его как своеобразный пиар-ход для укрепления имиджа Китая как миротворца — в первую очередь, в глазах правительств развивающихся стран, и, возможно, набора определенных очков в глазах Евросоюза.

Хотя как раз со стороны политических лидеров Европы раздается критика этого плана — в частности, его критично оценил Шольц и глава европейской дипломатии Боррель.

Необходимо понять: для Китая важно, чтобы Россия в войне не проиграла в пух и прах, не ослабла таким образом, что Китай останется один на один с Западом.

— В то же время, как полагают некоторые аналитики, Китаю выгодна Россия не побежденная, но достаточно слабая…

— Вообще-то, Россия сама виновата, что влезла в эту войну — Китай ее на это не толкал. Думаю, 24 февраля 2022 года стало для КНР абсолютной неожиданностью, причем, неприятной.

С другой стороны, определенные выгоды от произошедшего Китай действительно получил: очевидно, если бы не война, то конфронтация между США и Китаем была бы гораздо острее. А теперь Соединенные Штаты вынуждены направить, в прямом смысле слова, свои ресурсы на борьбу с Россией, ослабляя таким образом внимание в отношении Китая.

Сейчас враг номер один, конечно, РФ, хотя вплоть до 24 февраля таковым она ни в глазах ЕС, ни большинства стран НАТО не являлась, а вот на конфронтацию и соперничество с КНР, в общем и целом, США и страны НАТО были нацелены — Китай они воспринимают гораздо более серьезно.

— Масла в огонь обсуждения роли Беларуси, по всей видимости, подливает тот факт, что ЕС продлил на год персональные санкции против Лукашенко, его окружения и некоторых организаций, но вот в 10 пакет санкций против России Беларусь не вошла.

— Не думаю, что это делается для того, чтобы как-то угодить Китаю или направить его на сотрудничество с Беларусью. Тут были свои соображения. Ведь принятие решений внутри ЕС по поводу любого пакета санкций — это очень сложная процедура согласования. И выяснилось, что есть конкретные стороны, которые лоббируют, чтобы санкционное давление на Беларусь, по крайней мере, не увеличивалось.

В первую очередь, об этом говорит Португалия, Франция, также Нидерланды — вопрос в калийных удобрениях, и сельскохозяйственное лобби — а через Португалию, видимо, Бразилия лоббировала свой интерес, — оказалось достаточно серьезным, чтобы в новый пакет санкций Беларусь не вошла.

Такая санкционная пауза, по мнению Розы Турарбековой, сложилась тактически-ситуативно, потому что «вовлечение Беларуси в войну в том или ином качестве будет обновляться, модифицироваться и давать все больше поводов для того, чтобы санкции вновь рассматривались и принимались».

— Если Китай действительно рассматривает белорусский режим как помощника в поставках оружия и обходе санкций, какое положение в этой игре занимает Беларусь? Пропаганда, конечно, напоминает о «всепогодном партнерстве», но не станет ли Беларусь этакой разменной монетой, и что будет с ней после осуществления подобных схем, Китаю все равно?

— Да, думаю, что у Китая отношение к Беларуси достаточно утилитарное. Собственно, а что Беларусь для Китая значит? Со стратегической точки зрения — ничего.

— А как же деньги, по сути, закопанные в индустриальный парк «Великий камень»?

— На самом деле, «Великий камень» — это большой миф. Первоначально да, идея была именно такая: использовать зону индустриального парка для промышленного сотрудничества Беларуси и Китая, и чтобы это было фифти-фифти… Но потом проект скатился к иному соотношению, а территория парка рассматривалась просто как сборочный цех для экспорта в Европейский Союз.

Но это рассматривалось, когда шла политика диалога, границы были открыты, транспортные артерии работали бесперебойно, со всеми приграничными странами ЕС действовали соглашения о бесперебойных поставках. А теперь что, какой сейчас экспорт в Евросоюз с территории Беларуси?

С 2020 года Китай внимательно наблюдает с помощью своего посольства за тем, что происходит в Беларуси. И страна не имеет той привлекательности, которая была прежде, по простой причине: у Беларуси нет отношений с Европой.

Более того, они регрессируют: принимаются санкции, закрываются границы, и ситуация усугубляется и усугубляется.

Вне зависимости от того, попала ли Беларусь в очередной пакет санкций, в транспортную изоляцию она попадает. Китайское посольство должно ставить свое руководство в известность — все это расписывается, и привлекательность Беларуси, которая была, начиная с 2015-го и заканчивая 2020 годом (а в 2015-м Си Цзиньпин приезжал в Минск, и это, я считаю, был пик белорусско-китайских отношений), стремительно пошла на спад.

Неких качественных условий, которые говорили бы о возможных улучшениях, нет — и не будет. Посему значение визита Лукашенко не стоит преувеличивать — он запланированный, это, я бы сказала, календарное мероприятие для Китая, который в определенный момент в определенных условиях, возможно, пытается использовать Беларусь и в качестве обходного пути для поставок оружия в Россию.

Между прочим, по американским разведданным, окончательное решение на этот счет в КНР еще не принято. А то, что говорит белорусская пропаганда о двусторонних отношениях и перспективах сотрудничества, по словам Розы Турарбековой, «даже в самые лучшие годы нужно было делить на десять».

Эксперт приводит показательный пример:

— Преувеличения, приписывания были колоссальными. И «железное братство», о котором еще в 2018 году трубили госСМИ в Беларуси, подразумевая стратегическое партнерство чуть ли не военно-технического характера, в итоге оказалось просто неправильным переводом. Я проконсультировалась со специалистами, отлично знающими китайский язык — оказалось, звучало выражение не «железное братство», а «закадычные друзья».

Тем не менее, эта ошибка была подхвачена и раскручена, в частности, послом Беларуси в КНР Кириллом Рудым. А ведь в дипломатии мало сделать адекватный перевод, нужно еще знать, в каком контексте использовалось то или иное выражение.

Иначе получается фактически «мыльный пузырь».