«Свободна сновидений моих лента — в ней больше ни ментов, ни президента»

Боевики любят все. Просто не все в этом любят признаваться.

Что не удивительно: долгое время боевик считался примитивным жанром, средоточием мочилова и стрельбы, способным удовлетворить лишь самую невзыскательную публику (которая, впрочем, всегда составляла большинство).

Высоколобые же любители арт-хауса презрительно морщили носы, слыша все эти «дыщ-дыщ» и «кий-йа», доносящиеся с экрана.

Ведь любой зритель стремится ассоциировать себя с героем фильма, а с кем в боевиках ассоциировать себя высоколобым? Груда мышц, море энергии и редкие проблески интеллекта — таким был типичный герой боевика, в исполнении какого-нибудь Ван Дамма или Сталлоне.

Всё изменилось, когда в жанр пришел Лиам Нисон — ирландский актер с лицом гладиатора и взглядом Шиндлера. Герои боевиков в его исполнении не стали хуже драться или стрелять, но при этом в их образе появилось нечто, что вызвало интерес даже у самых прожженных интеллектуалов.

Герой Нисона — это уже не тупая машина для кровопускания, а думающий и даже страдающий субъект. У него не всё гладко в личной жизни («Заложница») и поэтому время от времени он закладывает за воротник («Воздушный маршал»), хотя мастерства при этом не пропивает. К тому же он не просто умелый драчун, а бывший («Супершпион») или действующий («Неизвестный») сотрудник американских спецслужб, что кроме хорошей физической подготовки предполагает наличие нехилого интеллекта.

Ну, а щемящая тоска во взгляде, не убывающая даже в момент улыбки, окончательно убеждает интеллектуалов: наш человек.

Кстати, 7 июня старику Нисону стукнет 63 года, но в отличие от большинства своих сверстников он — в отличной форме. Надеюсь, годы не помешают ему и дальше с умным видом мочить на экране злыдней, посягающих на идеалы свободы и демократии.

Однажды ночью тёмной и сердитой,
под вой облезлых уличных котов,
явился президент ко мне со свитой
чиновников, избранников, ментов.

Чего они во сне мне набурчали,
запомнить я, естественно, не мог,
да, в общем-то, и не было печали —
и днём бы их не слышал, видит бог.

Но только я на следующий вечер
откинулся в объятья темноты —
опять шагают снам моим навстречу
чиновники, избранники, менты,

а с ними — их гарант и вседержитель...
Он нужен мне как зайцу удлинитель!
Зачем же злобным силам в унисон
несёт его в безоблачный мой сон?

Неделю продолжалась эта шняга.
Разбит и угнетён был я, бедняга,
но всё-таки в итоге сжал кулак
и выдумал простой, но верный шаг.

Я раньше перед сном читал для смеха
то «Хартию», то «Цензора», то «Эхо» —
а тут за час до сна немудрено
врубил американское кино,

где звёздно-полосатый Лиам Нисон,
которому в кине закон не писан,
не против замочить без лишних слов
всех недемократических козлов.

Во сне ко мне опять явились гости
державные, тряся меня от злости,
тем самым — как уже не однова —
свободы попирая и права:

мол, взяли мы в заложники поэта...
Но тут как соль на дупу им за это
влетает Лиам Нисон: «Kiss my ass!» —
и мочит их в желе без лишних фраз.

В ту ночь была суровая разборка —
во сне моём костей дымилась горка,
их Нисон выгребал потом полдня...
Зато теперь порядок у меня.

Свободна сновидений моих лента —
в ней больше ни ментов, ни президента,
чиновники & избранники и те
мой сон не осаждают в темноте.

Когда нас достаёт тиранов стадо,
важнейшим из искусств мочить их надо —
не всё же этим зычным сволочам
кошмарить наши души по ночам.

Ты щемишься в мой мир? Так знай, зараза,
всю мощь американского спецназа!
Ты рушишь мои сны? Так знай, шпана,
весь гнев американского кина!

Пока жив Hollywood и Лиам Нисон,
покажем мы всем букам ненавистным.
Хвала тебе до самых крайних дней,
оплот всех угнетённых — U.S.A.!