Шрайбман: «Должна вступиться какая-то большая страна, при этом она должна подумать, что может предложить Лукашенко»

— Думаю, что для освобождения какой-то части политзаключенных Лукашенко амнистия не обязательна, он это сможет сделать любыми другими путями, — рассуждает Артем Шрайбман на канале «Саша, что ты несешь?» о недавно объявленной в Беларуси амнистии.

Политический обозреватель рассказал, что во время объявления прошлой амнистии в 2022 году вопрос освобождения политзаключенных действительно поднимался.

— Это не правда, что нет места для дипломатии, для каких-то закулисных договоренностей. Например, мне известно, что журналист Олег Груздилович и еще несколько непубличных политзаключенных были освобождены в результате двусторонних или даже многосторонних соглашений.

Тогда надеялись, что удастся освободить больше людей.

В 2022 году мне сразу несколько источников из разных стран подтверждали информацию о переговорах, обсуждался вопрос и даже количество, сколько можно отпустить, в обмен на что. Я слышал цифру «300 человек».

Однако взамен беларусская сторона запросила снять основные санкции по калийным удобрениям, по «Белавиа», еще что-то. Этого никто не готов был дать.

Но в данный момент я не вижу никаких предпосылок, которые бы указывали на то, что амнистия может быть применена в отношении политзаключенных.

Все направления теневого диалога о политзаключенных, которые пытался вести Запад через разные полуформальные или неформальные каналы, сейчас в абсолютно замороженном состоянии, — отметил Шрайбман, ссылаясь на дипломатические источники.

Он считает, что для переговоров об освобождении узников совести нужно иметь рычаги с уступками для Лукашенко. Однако даже в этом случае тот не станет массово выпускать людей, чтобы не испортить отношения с Россией.  

— Должна вступиться какая-то большая страна. При этом она должна подумать, что может предложить Лукашенко. Понятно, что санкции никто отменять не будет, значит, это должны быть какие-то другие уступки, не связанные с санкциями.

Однако если Лукашенко отпустит много или даже одним махом всех, могут быть последствия со стороны Кремля, которых он точно не хочет.

Не думаю, что он, условно, должен позвонить в Кремль и спросить разрешения. Однако если он самостоятельно примет такое решение в отношении большого количества человек, это однозначно будет маячком о том, что он опять пытается подружиться с Западом.

В нынешней ситуации повышенных ставок Путин не станет относится к этому, как пять лет назад, мол, ладно, пошлем Медведева обсудить интеграцию.

Думаю, реакция будет жестче, и Лукашенко это понимает. Поэтому отпустить политзаключенных — не то чтобы не в его власти, но сейчас это намного опаснее, чем выпустить шестерых оставшихся в 2015 году, — сравнил политический обозреватель.

В то же время он отметил, что принимать решение по отдельным людям беларусскому правителю ничего не мешает.

— Я не представляю ситуацию, в которой он выпускает политзаключенных по гуманитарному списку. Таких сценариев я не вижу. Если это будет большим явным внешнеполитическим шагом, конечно, это может стать триггером.

Однако я уверен, что, например, Анджея Почобута он может выпустить, не оглядываясь на Россию. Вряд ли Путин следит за такими вещами.

С Почобутом, мне кажется, другая ситуация. Лукашенко пока не припекло настолько, чтобы идти на унижение, в его понимании, когда бы он отпустил человека не на своих условиях.  

Так как известно, что Почобут отказывается писать прошение о помиловании и выезжать из страны, получается, Лукашенко должен переступить через себя и сказать, ладно, иди на своих условиях.

Он этого сделать не может. Думаю, потому что просто пока не нашли рычага, который убедил бы его на это пойти, — полагает Шрайбман.