Шон Коннери: «Нормальный человек никогда не теряет аппетита и интереса к симпатичной девушке»

В ноябре 1965-го PLAYBOY и знаменитый актер на примере Джеймса Бонда обсудили, каким должен быть настоящий мужчина. Сегодня такие рассуждения назвали бы сексизмом, а рассуждающие, скорее всего, оказались бы в суде по иску от какой-нибудь феминистской организации.

– Как вы относитесь к феноменальному успеху книг и фильмов бондианы?

– Многое зависит от временного контекста. Бонд предстал взорам публики после войны, когда люди были по горло сыты продуктовыми талонами, тусклыми тонами и практичной одеждой на все случаи жизни с преобладанием серых цветов. И тут появляется персонаж, который просто берет и пронзает всю эту рутину, как остро отточенный нож пронзает кусок масла, – со всеми его костюмами, автомобилями, винами и женщинами.

Бонд – это что-то типа современного джентльменского набора для выживания. Всем мужчинам хотелось бы подражать ему, по крайней мере, его успеху, а женщины от него просто в восторге.

– Вы тоже хотели бы ему подражать?

– Тем чертам, которые в нем подкупают, – думаю, да. Его самодостаточности, способности принимать решения, бороться до конца и выживать.

В сегодняшнем обществе столько социальной опеки, что люди забыли, что это такое – принимать решения. Они предоставляют это право другим. Поэтому стать более бондоподобным – это хорошо.

– А опыт укрощения автомобилей и оружия, который имел Бонд, вы имели?

– Я участвовал в автогонках и разбираюсь в пушках, так как был каптерщиком во время службы на флоте. Но я ровным счетом ничего не знаю о шпионаже, снайперских прицелах и прочих подобных вещах.

Понимаете, когда ты играешь персонажей вроде Бонда, уповать нужно на другое: на стиль одежды, физическую форму, чувство юмора и крутизну в критических ситуациях...

– И мастерство в деле общения с женщинами?

– Ну да. Я немного разбираюсь в женщинах, смею предположить. Но я никогда не был "вуменайзером", как позиционировал Бонда Флеминг.

Оно, конечно, нормальный человек никогда не теряет аппетита и интереса к симпатичной девушке, даже если ничего себе не позволяет. Я до сих пор очень люблю бывать в компании женщин но теперь мне нравятся и компании мужчин. Везде свои плюсы, разумеется. Но у меня нет ретроспективного интереса к женщинам из моего прошлого.

– Бонд нередко лупит женщин. Что вы думаете по этому поводу?

– Я не считаю, что это совсем уж недопустимо. Однако я не рекомендую бить женщину тем же способом, которым ты бьешь мужчину. Вполне достаточно и пощечины, если, конечно, все другие аргументы иссякли и не дали результата. Если я имею дело с сукой-истеричкой или разъяренной фурией и это продолжается снова и снова, то я ее ударю.

Я считаю, что мужчина все-таки стоит несколько выше женщины, просто потому, что так создан. При этом садистом я не считаю ни себя, ни Бонда.

Женщины любят в нас не жестокость, а решительность. Они по своей природе склонны к неопределенности: "Как думаешь, мне надеть вот это? Или вот это?" А тут появляется человек, который всегда на 100% уверен во всем, что делает. Такой сразу кажется им ниспосланным свыше.

Ну и еще, конечно, Бонд никогда не влюбляется в своих женщин. Он просто получает от них то, что хочет. А женщинам всегда это нравилось. Именно поэтому куча девушек во всем мире сходит с ума по парням, которым они до лампочки.

– Считаете ли вы нормальным признаться женщине в любви, чтобы затащить ее в постель?

– Когда ты что-нибудь говоришь, это не обязательно должно соответствовать реальности. Другое дело, что сначала должно быть не слово, а дело – психический контакт, физическое удовольствие. Да, что-то нужно сказать до, а что-то после. Но действие всегда должно опережать слова.

– Стали ли женщины считать вас более привлекательным с тех пор, как вы стали играть Бонда?

– Думаю, да. Потому что они всегда проецируют имидж на конкретного человека.

Я начал получать довольно странные письма от женщин, в которых они писали не менее странные вещи. Как-то раз я накопил стопку и отнес секретарше просто для формального, так скажем, ознакомления...

Что я могу сказать? Если бы я поступал с женщинами так, как это делал Бонд, они бы разбегались от меня как зайцы. Причем иногда прямо в полицию.

– Кстати, многие критики до сих пор пишут, что вы для роли Бонда не подходите. Вас это задевает?

– Ничуть. Ведь до того, как я получил эту роль, я и сам так считал. И не я один. Спроси тогда любого режиссера, кого он взял бы на роль Бонда, утонченного англичанина итонской породы, последним в списке оказался бы я, шотландский пролетарий. Я и вправду не вышел для этого лицом; в 16 я выглядел на 30 и не парился по поводу этого вообще.

– И какова же была ваша реакция, когда выбрали вас?

– Когда я пришел в себя от удивления и начал осознавать, что произошло, я поначалу не очень-то и хотел в это лезть. Я сразу понял, что здесь все серьезно, за первой серией будет продолжение, это оговаривалось в контракте. Ну а мне хотелось свободы, не желал я быть связанным такими контрактами.

– Так почему ж все-таки согласились? Из-за денег?

– Не только. Я понимал, что это станет для меня весьма удачным стартом. Но я заявляю абсолютно искренне, что такого мощного прорыва не ожидал и близко, даже учитывая наличие в фильме всех компонентов успеха: секса, экшена и так далее. Не хватало только одного юмора. Слава богу, режиссер Теренс Янг согласился придать образу несколько иной, нежели изначально задумывалось, вкус путем инъекции порции хорошего юмора.

– Нам говорят, вы получили по полмиллиона за каждую серию.

– Я никогда ни у кого не спрашиваю о его доходах и никому не раскрываю своих.

– Скажите тогда хотя бы, сильно ли далеки от истины эти цифры?

– Нет. Не сильно.

– О вас бытует молва, что независимо от количества денег вы не очень-то охотно с ними расстаетесь. Правда это или нет?

– Я не то чтобы прижимист, но к деньгам отношусь с пиететом. Я не разбрасываюсь и не сорю ими направо-налево. Ведь деньги это то, что дает тебе силу и свободу поступать так, как ты хочешь. Я очень уважаю эту силу, поскольку не понаслышке знаю, как трудно зарабатывать и копить деньги.

Я ведь вышел из той среды, в которой их никогда ни на что не хватает, и нам всегда приходилось довольствоваться малым. Такой бэкграунд очень трудно забыть, даже если сейчас ты богат.

– Как вы распорядились своим первым серьезным заработком?

– Я купил секонд-хендовый "Ягуар" и дом, в котором сейчас живу, плюс где-то полгектара земли. Но в эту землю я не инвестирую. Приходящих работников в большом количестве тоже не держу только секретарша и няня для детей.

Старые привычки умирают последними. Даже сейчас, когда я заказываю обед в хорошем ресторане, я не могу отделаться от мысли, что выложу за него сумму, которую мой отец зарабатывает за неделю. Никак не могу отделаться от этого, даже несмотря на то, что просто подписываю чек и никогда не плачу кэшем.

При этом мне гораздо приятнее держать в руках хрустящую купюру, чем чековую книжку. И да, я до сих пор именно тот парень, который нервничает, если в его доме горит свет, а комната пуста.

– Было время, когда вы всерьез раздумывали, кем стать профессиональным актером или профессиональным же футболистом. Почему сделали выбор не в пользу футбола?

– В первую очередь потому, что получил это предложение, уже будучи завербованным в Тихоокеанский флот.

Вообще-то я, конечно, очень хотел его принять: футбол обожал всегда. Но сдержало меня вот что: я прикинул, сколько лет продлится моя карьера футболиста? Ведь игрок топ-уровня в 30 лет уже проходит пик формы. Так что я решил пойду лучше в актеры и займусь чем-нибудь, что имеет хоть какую-то заметную протяженность во времени. Ну и потом, кино это просто само по себе здорово.

– Какими еще замечательными талантами, помимо актерского и футбольного, вы были наделены в прошлом и настоящем?

– Я умею запрягать лошадей. Могу их и в стадо согнать, если понадобится. А еще я люблю готовить и делаю это очень хорошо.

– Есть у вас фирменное блюдо?

– Конечно! Это гуляш la Connery, то есть мясо по-коннерийски. Хотите, поделюсь рецептом?

– Разумеется!

– Значится, так. Чтобы хватило на три-четыре персоны и еще осталось на добавку, я беру полкило отборной говядины и полчаса тушу на оливковом масле с чесноком, казан обязательно накрыт крышкой так, чтоб образовался соус, который потом надо будет слить в отдельную посуду.

К этому моменту у меня уже должны быть нарезаны лук с морковью, а также помидоры свежие и консервированные. Я обжариваю лук и морковь в масле, а стейк после получасового томления режу на квадратики по 2-4 см и обваливаю их в муке, соли и перце с приправами. Сверху насыпаю лук, морковь и помидоры как свежие, так и консервированные и поливаю все соусом, оставшимся после мяса. Сверху выдавливаю тюбик итальянской томатной пасты, заливаю кипятком и запекаю три часа на среднем огне. Пальчики оближешь!