Сергей Нагорный: Как мы обманули Армани

Создатель известного модельного агентства рассказал, где ищет новые лица, что общего у славянских моделей и хамелеонов, и назвал московский рынок «большой кроватью».

Головной офис популярного модельного агентства находится в центре города. Его окна выходят прямо на площадь Независимости. В этом здании мне приходилось бывать и раньше: в офисах Ларисы Грибалевой и интернет-портала TUT.BY…

– У вас тут хорошая компания подобралась…

– Так все переехали после кризиса. Одни мы остались. Здесь аренда дорогая — вот и пришлось многим отказаться от этого места.

– Так, значит, вам удалось избежать сложностей, связанных с кризисом? Интересно, каким образом?

– Сергей Нагорный — это ноу-хау и все секреты раскрывать я не буду. Мы еще совсем молодые и конкурентов себе плодить не хотелось бы.

– У белорусского моделинга столько тайн…

– Почему только у нас? Для сравнения: в огромной Москве существует только 5 основных модельных агентств, в то время, как в нашем небольшом городе столько же. А зачем их столько? Ведь продать модель в рекламную фирму очень сложно, а уж тем более в нашей стране, где красивых девушек очень много. Это то же самое, что торговать песком в Аравийской пустыне.

– Это и удивляет. Но вам же как-то удается.

– Мы работаем уже 13 лет, нас знают. А после того, как Катя Доманькова победила на конкурсе Ford Supermodel of the World, мы еще и получили признание на международном рынке.

Катя вообще для нас своеобразная путевая звезда. Все началось в 2005-м, когда мы с ней победили на «Белой Амфоре» в Витебске, и наше модельное агентство было признано лучшим в Беларуси. Ну, а потом этот знаменитый успех на международном конкурсе…

Мы с Катей даже родились в один день — 19 сентября.

– Но не все девочки такие хорошие, как Катя. Часто владельцы модельных агентств жалуются на то, что вчерашние воспитанницы забывают их сразу же после того, как уезжают за границу. У вас были такие случаи?

– Да, конечно.

– Как с этим бороться? Может быть, удерживать какими-то юридическими соглашениями?

– Это невозможно. Если девушка хочет поменять агентство, то сделает это независимо от того, где находится, и с кем у нее подписан контракт.

У нас был случай, когда мы нашли девушку в парке, бесплатно выучили, сделали хорошее портфолио, много работали для того, чтобы она достигла определенного профессионального уровня, нашли отличное агентство в Париже, оформили визу, проводили ее к трапу самолета… А она сразу после взлета прислала СМС, где написала, что разрывает с нами контракт.

Как потом выяснилось, сделать это ее уговорил какой-то агент. Но потом он понял, что девушка не обладает необходимыми для модели качествами и отправил ее домой… По возвращении она тусовалась в минских клубах и хотела вернуться в наше агентство, но мы, конечно же, отказались принять ее.

– Наверняка рассказываете подобные поучительные истории своим подопечным в целях профилактики?

– Нет, стараемся заинтересовать своими достижениями и работой для моделей.

– Так ведь одними достижениями не заинтересуешь. Многих девушек в первую очередь волнует цена вопроса, а в нашей стране принято экономить на гонорарах моделей.

– Модели в нашем агентстве стоят достаточно дорого, но, несмотря на это, мы работаем и с белорусскими и с зарубежными заказчиками.

Что касается Беларуси, то для нас модельный бизнес — понятие новое. Когда начинали мы (а это было в 1997 году), он только зарождался. Тогда моделей приглашали работать и за 10 долларов, а иногда и вовсе бесплатно.

Переломить сознание заказчиков было достаточно сложно. Для этого нужны следующие условия: прежде всего, надо быть профессиональным модельным агентством с лицензией; хорошей школой с незапятнанной репутацией; ну и самое главное — иметь хороших профессиональных моделей, за работу которых будет не стыдно. Все вышеперечисленные требования мы учли и применили на практике. Поэтому наша ценовая политика — это своеобразная планка, опустить которую мы не можем, потому что знаем себе цену.

– От чего она зависит гонорар модели?

– От многих факторов: насколько масштабна пиар-компания, в какой стране она будет проходить, какова будет занятость модели. Если это будет журнальная съемка, то деньги будут не очень большие, в отличие от видеоролика или бигборда, где вознаграждение обычно более внушительное.

Стоит отметить, что белорусские рекламные агентства обращаются к нам и знают наш прайс. Вот совсем недавно в Ялте состоялась съемка рекламного видеоролика одного из мобильных операторов с участием парня из нашего агентства. После долгих поисков, они решили остановиться именно на нем, даже несмотря на наши расценки.

– Неужели наши ведущие мобильные операторы такие бедные, если обращаются крайне редко к профессионалам…

– Если проследить за рекламными кампаниями любых мобильных операторов, то едва ли там можно увидеть людей с модельной внешностью. Как правило, это люди с улицы. В подобных проектах принято задействовать типажи, которые могли бы привлечь к себе людей различных родов занятий. Я считаю, что это грамотно.

– Ваша цель – найти для модели работу в зарубежном агентстве, где заказов всегда много?

– Да, конечно. У нас на это есть лицензия и опыт сотрудничества со многими зарубежными агентствами. При таком повороте событий для девушки моделинг перестает быть хобби и становится основной работой. Как нам всем известно, Минск — не мировая столица моды, поэтому здесь полноценно строить карьеру модели невозможно.

– Как проходит процесс поиска новых партнеров? Вы ищете или вас находят?

– У нас есть собственный сайт, на который заглядывают скауты в поисках новых лиц для своих модельных агентств.

– Но это опять же: может, заглянут, а, может, и нет…

– Скаут за границей получает около 10 тысяч долларов в месяц, и он эти деньги должен отрабатывать. В его интересах найти и привести в агентства новых моделей. Если раньше скауты ездили с кастингами по всему миру, то теперь им достаточно включить компьютер. Они делают запрос на фотографию или видео понравившейся девушки без косметики и по этому материалу решают: подходит она им или нет.

Мы же в свою очередь должны проверить, насколько легально данное агентство. Если у нас не возникает подозрений – мы оформляем визу, и модель едет работать.

– Заманчиво. А где вы находите новые лица?

– Сейчас самое популярное место — это торговый центр «Столица». Там есть два магазина, в которые ходят девушки со всего города. Только за март именно там мы нашли несколько хороших моделей.

– У вас там несут дежурство специально обученные люди? :)

– Нет, просто наш директор агентства моделей Ольга Попова часто спускается в «Столицу» попить кофе и заглядывает в эти магазины. Мы сейчас даже собираемся разместить возле одного из них большой стенд с нашей рекламой для того, чтобы никто не прошел мимо.

– Сергей, а как вам удалось не пройти мимо дела, которым вы сейчас занимаетесь?

– Я закончил факультет продюсерства в сфере искусства Института современных знаний. Там было очень много направлений продюсерства в разных сферах: телевидение, галерейное дело, издательство, театр... Из этого разнообразия для себя я выбрал музыку.

Начинал с того, что делал концерты для начинающих в то время молодых белорусских групп. Третьей по счету большой работой стал фестиваль «Персонофикация», где была объединена мода и музыка. Для этого фестиваля никто из существующих модельных агентств не дал нам моделей. Мы вышли на улицу и собрали обыкновенных симпатичных девушек, которые вышли на подиум бесплатно, потому что спонсорских денег нам хватало только на то, чтобы оплатить площадку.

– Вот тогда вы и поняли, что это очень выгодный бизнес…

– Несмотря на все эти сложности, я сравнил две сферы деятельности: моду и музыку, и понял, что хочу заниматься первым, потому что мне это ближе и интереснее. Да и конкуренция не такая сильная при больших возможностях.

Это был 1997 год, когда открывались магазины, в которых появлялась продукция популярных западных косметических брендов, салоны красоты, бутики, стал актуален свадебный бизнес. Соответственно, появилась потребность в рекламе, и заказов хватало.

– А в последующем вы столкнулись с конкурентами, которые не дали вам моделей на том показе?

– Да, но только заочно. Конечно, у них возникали, скорее всего, вопросы насчет того, кто мы такие и откуда взялись, но в лоб никто у меня никто об этом не спрашивал. Дело в том, что мы развернули такую массированную рекламную кампанию,– благо, мое знание рекламных механизмов помогло,– после которой мне рассказывали, о том, что среди существующих модельных агентств ходили слухи, что Школа Сергея Нагорного – новое московское модельное агентство.

– В одной из телепередач я видела сюжет, где вы показывали свой дом. Как это возможно, что в стране, в которой модельного бизнеса как такового не существует, можно построить такие хоромы?

– Ну, вы знаете Первый телеканал слишком преувеличил размеры моей недвижимости :) Это дом-дача, я живу в нем только летом. Но он мне очень нравится, близко от Минска (10 км) и на берегу озера, с великолепной природой.

Считаю, что за 13 лет работы в сфере моделинга я могу себе позволить дачу и квартиру в Минске и хорошую новую машину (Альфа Ромео Брэра). Не будь этого, я бы не считал себя успешным человеком. Ну а если бы Минск был столицей моды, так и недвижимость была бы где-нибудь на Майорке :)

– А сколько кастингов сегодня ежедневно проходит в Минске?... хотя нет… в месяц?

– У нас их немного, потому что белорусский рекламный рынок не очень активен. В месяц получается в среднем 5-10 серьезных работ.

– А в Москву не рискованно посылать моделей?

– Мы с Москвой работаем очень мало. Действительно, для того, чтобы с ней работать, надо хорошо изучить этот рынок. Ведь ни для кого не секрет, что именно московский модельный бизнес — это «большая кровать», в которую важно не попасть молодым девочкам.

Каждому человеку в этой жизни необходимо самореализация. И я против, чтобы богатые мужчины снимали моделей прямо с подиума и безвозвратно уводили в неизвестном направлении.

Есть вероятность, что после показа к девушке подойдут и скажут: «Девочка моя, ты откуда? Из Беларуси? Значит так, у тебя завтра будет квартира, и машина. Какие у тебя таланты? Актерские? Значит, завтра ты будешь учиться в ГИТИСе».

Как правило, девочки принимают эти правила игры, считая себя золушками. И она, глупая, не понимает, что она – лишь одна из большого поезда, в котором вагоны передвигаются очень быстро и в следующем составе едет новая красавица, которая ее заменит.

В Москве в основном работаем только с журналами, потому что для карьеры модели важны рекламные съемки. Зимой, например, была фотосъемка в горах Эльбруса, а в мае наша модель Анастасия Беликова на обложке российского VOGUE.

– А можно придумать что-нибудь такое, чтобы девчонки не «велись» на такого рода провокации?

– Это большой соблазн. Если девушка ленива и хочет получить все сразу, то никакие наши советы на нее не подействуют. Что говорить, – даже мамы есть такие, которые внушают своим дочерям, что счастливой ее сделает только богатый мужчина.

– Может, стоит постоянно приводить примеры успешно работающих за границей девушек, которые в свое время устояли перед всеми этими соблазнами и сейчас вышли замуж за молодых и успешных людей... К примеру, все та же Катя Доманькова.

– Девушки рано или поздно выходят замуж, и Катя не исключение. Наше агентство всегда только «за» и никакими контрактами не ограничивает своих воспитанниц.

Катя стала «Супермоделью мира», но она хотела учиться и в последующем работать в качестве журналиста. Несмотря на то, что она вышла замуж за небедного человека, она не поменяла своих планов. Сейчас Катя находится в Париже, где участвовала в показе Армани, а летом ее приглашают на открытие «Славянского базара» в Витебске в качестве ведущей с белорусской стороны. А еще ее кандидатуру рассматривают, как ведущую детского «Евровидения».

Катя прекрасно владеет английским языком, а за время учебы в Париже, выучила еще и французский. Причем в рекордно короткие сроки – настолько велико ее желание учиться и самосовершенствоваться.

– А Национальная школа красоты для вас серьезный конкурент?

– У нас разные задачи. Если мы занимаемся моделингом, то НШК – больше конкурсами красоты. Считаю закономерным для Беларуси, где столько красавиц, что она была создана, чтобы прославлять нашу красоту.

Ведь почему на международных конкурсах так часто побеждают представительницы латиноамериканских стран? Если зайти на сайт НШК, скажем Венесуэлы или Бразилии, то можно понять, что карьера будущей красавицы начинается с 5 лет. Сначала это детские конкурсы, потом юниорские, и постепенно девочка вырастает до серьезных конкурсов красоты. В ней с раннего детства заложены основы этого искусства – она владеет дефиле, знает этикет, умеет блистать на подиуме, общаться с прессой, знает что ответить, как правильно себя подать.

Наша школа еще совсем молодая, но задел хороший.

– Какой типаж девушек сегодня наиболее актуален на международном рынке?

– Агентство может работать только тогда, когда оно укомплектовано моделями разных типажей. Славянки всегда будут актуальны, потому что их лицо — это чистый холст, на котором можно создать практически любой образ. Это модели-хамелеоны, для перевоплощения они идеальны.

Можно сделать 20 фотографий одной девушки, и только специалист сможет определить, что это одна и та же модель — настолько разные будут образы. В этом и заключается искусство модели.

Что касается конкретных данных, то лучший возраст для начала карьеры модели – 15-16 лет. Для славянки это русые или темные волосы, светлые глаза, высокие скулы, правильные черты лица, точеная фигура. Рост 175-178 и выше. Но не больше 180.

– То есть я со своими 186 см не смогла бы претендовать на покорение мирового подиума?

– Это возможно, но, скорее всего, в твоих композитках писали бы: рост – 180. Модель Катя Хлебанова работала на многих престижных показах, в том числе у Армани и Гальяно, с ростом 183 см. Агенты заведомо занижали ее рост, но работала она всегда. Надеюсь, что Армани не прочитает это интервью и не узнает о том, что его обманывали :)