«Россия заинтересована в захвате Панамского коридора через территорию Беларуси»

Известный российский тележурналист Сергей Доренко выбрал Минск в качестве «тихой заводи» и купил себе квартиру в Троицком предместье. В интервью он рассказал, что белорусы в отличие от россиян являются европейцами, в чем заключается имперский интерес Москвы в нашей стране и как относится к Александру Лукашенко.

— Сергей Леонидович, действительно ли вы купили квартиру в Минске?

— Да, я купил квартиру в Троицком предместье. Почему там? Потому что в окна видишь Свислочь, видишь лужайку впереди. Это правильное место, чтобы приехать, купить побольше зельца и кровяной колбасы, нарезать это, сесть у подоконника и смотреть на Свислочь. И писать что-нибудь впрок.

— А какой этаж?

— Второй.

— Большая ли квартира?

— Нет. 80 метров. (Стоимость кв. метра в Троицком предместье — 3 тыс. долларов — ИФ)

— А сколько комнат?

— Я их не считал. Я все-таки в метрах привык оценивать, да и, смотря что считать комнатами.

— Вы часто бываете в Минске?

— С октября уже был три раза. Мне нравится здесь. Мне нужно место, чтобы уединиться и писать.

— Разве Троицкое предместье такое уж уединенное место? Мне кажется, там столько ресторанов, людей, шума…

— Нет!!! Вам кажется. Потом, ощущение веселого гвалта вокруг, а ты — на втором этаже, — это хорошо.

Я раньше писал в каком-нибудь испанском баре. Это жизнь, которая не обязывает тебя быть в контексте. Это некий контекст, вынесенный за окно. С одной стороны он милый, с другой — он тебя не вовлекает, потому что это — чужая жизнь.

— А вам Минск нравится?

— Очень люблю Минск, очень. Я люблю Минск за людей. Они европейцы в отличие от нас.

Недавно, в начале января, я потерялся в Минске. Я искал один банк и несколько раз проехал мимо манифестации бизнесменов, которые чего-то требовали от властей. Мы с женой не сразу поняли, что это манифестация протеста. Мы несколько раз мимо нее проехали, и жена спросила: "Что это?". Я сказал: "Не знаю, мне кажется, какие-то официальные профсоюзы выступают".

Если бы это было в Москве — были бы металлоискатели, весь город был бы забит грузовиками с ОМОНом, ОМОНовцы были бы абсолютно зверского вида. И всех бы пропускали через штакетник. Даже в этом люди отличаются.

Еще водители пропускают пешеходов на зебре… Здесь нет какой-то отчаянной жестокости и боя до последней крови. По ощущению города нет страсти уничтожения, которую я наблюдаю в Москве.

— А вашей жене нравится Минск?

— Моя жена обожает Минск. У меня есть некая семейная история. Один из родов, который привел к моему появлению, принадлежал к казачьи старшинам Запорожского войска. У них был небольшой хутор севернее Запорожья. Их фамилия была Зубец. И они все время вспоминали, что они "полешуки" — родом с Полесья.

— Вы в свое время очень критиковали Лукашенко. У вас изменилось к нему отношение?

— Единственные люди, к кому мы должны проявлять лояльность — это народ. Я не могу проявлять лояльность к политикам. Александр Григорьевич — политик. Я его те или иные меры поддерживаю или категорически критикую. Но я не могу поддерживать человека, это абсолютно аморально поддерживать человека в политике. В политике надо поддерживать народ. Я не с теми, кто вместе с Лукашенко, и не с теми, кто против Лукашенко.

Когда я его критиковал, я всегда говорил с точки зрения России. Россия заинтересована в захвате "Панамского коридора" через территорию Беларуси. Нам нужно шоссе, нефтепровод и все. Остальное — трава не расти. Это, объективно, наш интерес, российский имперский интерес.

А Лукашенко полагает иначе. Потому что у него другие интересы. Это не критика, просто у нас разные интересы.

— Вам не предлагали работать в Беларуси?

— Нет никогда.

— А если бы предложили?

— Ух… Я человек спонтанный… Для меня Беларусь — укрывище. Это термин Солженицына.

Я вообще сначала поехал на Браславские озера. Но понял, что мне ближе Минск, потому что в Минске я получаю необычайную тишину после Москвы, кровяную колбасу из "Радзивиловского", очень приятных тихих людей, славянскую Шамбалу, прародину кривичей, которая и моя прародина. Это страшно греет душу.

— А как вы проводите свое время в Минске?

— Я делаю эпические набеги на "Радзивиловский". Потом предаюсь гедонизму, эпикурейству, глядя на Свислочь.

— Когда вы снова будете у нас?

— Я планировал 21-го приехать в Минск, но что-то встрепенулось, и мы поедем купаться в Африку.

— У вас еще где-нибудь есть недвижимость?

— Это моя единственная недвижимость за рубежом. Вообще говоря, это моя единственная квартира. В Москве квартира принадлежит жене.

У меня нет вообще никакой квартиры кроме Минска. Если меня отовсюду исторгнут, я приеду сюда и буду сидеть, и смотреть на Свислочь.