«Россия совершила аннексию Крыма»

Выходящий миллионным тиражом «Московский комсомолец» взял интервью у Татьяны Короткевич. Доминирующая тема беседы – видение кандидата в президенты  будущего Беларуси, ее оценка актуальных для россиян политических реалий.

— 15 февраля совет глав МИД стран Евросоюза принял решение о частичном снятии c Беларуси санкций. Некоторые лидеры оппозиции высказывались против такого решения. По их мнению, санкции нельзя было отменять до парламентских выборов, которые должны состояться в сентябре. Вы одобрили снятие санкций. Почему?

— Сегодня Беларуси для того, чтобы успешно развиваться, нужны сбалансированные международные отношения. Беларусь — это страна, находящаяся в центре Европы, но у нее до сих пор нет базового договора с ЕС, очень низкий товарооборот, вообще очень мало связей и контактов со странами Евросоюза. Мы считаем, что для нашей страны очень важно развивать эти отношения. Но мы считаем, что если снимать или приостанавливать санкции, то очень важно делать это обусловленно. А самое важное условие — чтобы в стране начались экономические и политические реформы, которых не было последние 20 лет.

— В чем должны состоять эти реформы?

- Сегодня очень нужно изменение государственной экономической политики: уменьшение роли государства, создание условий для развития частного бизнеса, создание стабильного инвестиционного законодательства. Надо сделать так, чтобы страна начала зарабатывать, и люди, которые в ней живут, почувствовали это по своим кошелькам. Чтобы они поняли, что получают не «пособие по безработице», как сейчас, а достойную зарплату. Кроме того, что экономика Беларуси стремится к нулю, есть еще и политическая сфера, которая тоже стремится к нулю. Вообще не слышна альтернативная точка зрения, нет ни дискуссий, ни разговоров, ни споров. Необходимо, чтобы в 2016 году выборы в парламент прошли наиболее прозрачно, чтобы в парламенте зазвучала альтернативная точка зрения.

— Возможен ли в Беларуси Майдан?

— Нет. На сегодняшний день это абсолютно невозможно. И в 2010 году был не Майдан — это был мирный протест. Люди вышли для того, чтобы сказать, что вот они есть и они голосуют по-другому. Но мы сделали работу над ошибками, и сегодня наша стратегия — это эволюционное развитие. Мы понимаем: чтобы добиться того, чтобы и голоса считали верно, и чтобы люди, граждане, влияли на принятие решений, нам нужно вырастить этих граждан, дать им инструменты, дать идею. И над этим мы работаем. Сегодня белорусы поддержали Татьяну Короткевич, ее программу мирных перемен именно потому, что они учатся на уроках наших соседей. Сейчас у нас уровень социального напряжения минимальный. Я сужу об этом на основании моего опыта общения с избирателями: я проехала более ста городов Беларуси, разговаривала с людьми. Белорусы — это люди, которые стараются не идти на конфликт. Они стараются во всем разобраться и принять верное решение. Нашу ситуацию никак нельзя сравнить с украинской.

— Как вы думаете, будущее Беларуси — в союзе с Европой или с Россией?

— У нас внутри страны сейчас такие настроения: мы хотим жить в своем доме и дружить с соседями как с запада, так и с востока. Наша страна независима вот уже 25 лет. Белорусы очень ценят те отношения, которые у них есть с Россией, но хотят развивать отношения и с ЕС.

— Существуют ли, на ваш взгляд, проблемы во взаимоотношениях Беларуси и России?

— У нас есть проблемы с РФ, но я считаю, что они все решаемы. Беларусь подписала соглашение о Евразийском экономическом союзе, оно вступило в силу год назад. Для Беларуси результаты этого года были не очень хорошие. Мы многих российских партнеров потеряли. Многие соглашения, договоры остались невыполненными. Моя позиция такова: российская сторона должна понять, что Беларусь — это партнер. Мы также хотели бы понимания со стороны России, что кто бы ни был руководителем Беларуси, он все равно должен и обязан отстаивать национальные интересы страны. Так есть и так будет, и в этом нет ничего плохого и конфликтного. Мы в центре Европы, у нас очень много соседей.

— В вашей программе есть пункт о безвизовом режиме с ЕС. Насколько это реалистично?

— Это очень далекая перспектива. Мы сегодня очень заинтересованы в том, чтобы развивалось приграничное движение между Беларусью и ЕС. Но даже в этом для нас пока нет послаблений. Первый шаг, который возможен в этом направлении, — это сделать так, чтобы белорусы могли делать визу в ЕС хотя бы по той же цене, по которой делают ее россияне. Это возможно после заключения базового стандартного договора о сотрудничестве с ЕС. У нас сейчас нет даже этого.

— Несмотря на то, что наши страны считаются стратегическими партнерами, сегодня Беларусь поддерживает не все важные для России решения. Например, Минск не поддержал Москву по вопросу о признании Абхазии и Южной Осетии. Если вы станете президентом, признание этих республик произойдет?

— Здесь нужно очень тонко разграничивать: есть экономическое сотрудничество, а есть политическое взаимодействие. Все-таки мы разные страны и имеем право на свою точку зрения. Сегодня Беларусь занимает нейтральную позицию в отношении международных конфликтов за ее пределами. И это очень хорошо, потому что выгодно, чтобы Беларусь была источником мира, донором мира в нашем регионе. Нейтральность была также и частью моей программы. Как хороший и ответственный сосед я была бы заинтересована в том, чтобы помогать в разрешении конфликтов.

— Но ведь стратегическое партнерство подразумевает все же поддержку партнера по ключевым для него вопросам?

— Конечно, мы являемся стратегическими партнерами, но это не отменяет того, что у нас могут быть по некоторым вопросам разные позиции.

— Ваше отношение к тому, что происходит на Украине?

— Я очень переживаю. Очень важно, чтобы в Украине и в России был мир. Потому что многие белорусы примеряют украинскую ситуацию на себя. Примеряют по-разному. Иногда собираешь подписи за свое выдвижение и слышишь: «Вы оппозиция, значит, хотите Майдана». Хотя на самом деле мы просто хотим говорить об альтернативных подходах к развитию Беларуси. Некоторые боятся другого: что РФ увидит в нас врага и тоже нападет. Некоторые боятся НАТО. Позиций много разных. Мы выступаем за нейтралитет. Мы говорим, что в Беларуси не должно быть иностранных военных баз. Ни российских, ни натовских. У Беларуси долгая история, она часто становилась полем боя.

— А вы считаете, что это Россия напала на Украину?

— Сложно сказать даже о том, что там произошло на Майдане. Разные версии выдвигаются. Но я считаю, что Россия вмешалась в дела Украины. Начиная с крымской истории. Я поддерживаю позицию территориальной целостности Украины.

— То есть вы считаете, что РФ совершила аннексию Крыма?

— Да. Так считает международное сообщество, и мне сложно спорить с экспертами, которые делали свои заключения и выводы.

— В вашей программе говорится о необходимости «подлинного нейтралитета» Беларуси. Что это значит?

— В конституции Республики Беларусь есть статья 18, в которой говорится, что наша республика должна устремляться к нейтралитету. Это приоритет. Если Татьяна Короткевич становится президентом, это не означает, что сразу же в один момент мы становимся нейтральной страной. Это означает, что мы к этому стремимся и должны для этого сделать ряд шагов. Один из них — это сделать так, чтобы на нашей территории не было иностранных военных баз и объектов. Это вполне реально. Потому что сегодня есть два российских объекта на нашей территории, договоры о нахождении которых действуют до 2020 года. И если Татьяна Короткевич — президент, то она говорит: «Уважаемый и дорогой партнер, у нас заканчивается договор, мы считаем, что мы не будем его продлевать». И мы ведем на этот счет долгие переговоры, дискуссии, но ориентируемся также и на общественное мнение, которое тоже заинтересовано в том, чтобы Беларусь была нейтральна. Есть второй очень важный момент — это Договор о коллективной безопасности, который мы подписали. Мы также считаем, что можем выйти из ОДКБ в ближайшем будущем. Конечно, это не решения одного дня.

— А почему вас не устраивает ОДКБ?

— Он не совсем работает, и он не создает для нас целостной региональной безопасности. Согласно этому договору мы подвергаем некоторой опасности белорусов, которые сегодня понимают нейтральность очень просто: «на нашей территории нет иностранных военных, мы никому не являемся угрозой, и наши молодые люди не едут воевать за чужие интересы на чужой территории».

— А сегодня они едут?

— Договор о коллективной безопасности подразумевает, что если в стране подписания договора происходит конфликт, то мы обязательно должны помочь и участвовать.

— Договор — это часть интеграционных процессов на постсоветском пространстве, вы против интеграции?

— Нет, я не против интеграционных процессов, наоборот. Просто нужно называть вещи своими именами. У нас есть Евразийский экономический союз, есть Единый таможенный союз, есть договоренности в сфере безопасности. Мы должны их просто соблюдать и усовершенствовать эти отношения. Мы говорим о том, что Беларуси нужны соседские отношения со всеми странами, и мы бы хотели развивать полноценную многовекторную политику, внешнеэкономическую в том числе. Мы также хотели бы развивать отношения с ближайшими странами, например, со странами Вышеградской группы — это Польша, Чехия, Словакия, Венгрия. С Украиной тоже.

— Судя по опыту других республик постсоветского пространства, нейтралитет и вывод российских военных объектов может стать только первым шагом. За ним последует появление других военных объектов и вступление в НАТО.

— Позиция белорусов, и моя в том числе, очень четкая: мы так же против баз НАТО, как и против российских баз. Но давайте посмотрим правде в глаза. У нас есть радиолокационная станция и объекты морского флота РФ. Мы думаем, что у РФ есть сегодня и ресурсы, и возможности не поддерживать эти неэффективные старые базы. Потому что мы знаем, что и в Калининграде уже есть РЛС, которая в принципе берет на себя все функции объекта, который находится в Беларуси. То же касается и объекта военного флота: он не несет важной стратегической функциональной нагрузки. Поэтому мы считаем, что можно вести переговоры, чтобы этих объектов после 2020 года не было.