Романчук: «Это пончики, которые будет раздавать Лукашенко»

В Беларуси появится новый тариф мобильной связи, «базовый социальный». Его стоимость будут контролировать власти и обещают, что связь «станет доступной для всех категорий граждан».

Помимо этого, в подписанном Лукашенко 26 августа указе «Об оказании услуг сотовой подвижной электросвязи» прописаны требования к операторам. Раскулачивать пока не будут, но часть прибыли «в обязательном порядке» придется отправлять на строительство новых вышек, модернизацию и развитие сети. А если не выполнят требования к «качеству и охвату предоставляемых ими услуг» (синтаксис пресс-службы правителя сохранен), — будут привлечены к ответственности.

Указ, как отмечается в официальном сообщении, принят в целях повышения доступности сотовой связи, в том числе в сельской местности.

А самое приятное, что такой способ позволяет власти проявить заботу о населении за чужой счет — вроде программы скидок для «социально уязвимых категорий населения», начатой в 2022 году.

Стремится ли государство поддержать сельчан, или решение продиктовано чем-то другим? И зачем обязывать операторов делать то, в чем они и так заинтересованы, чтобы привлечь новых абонентов? Об этом Филин расспросил экономиста Ярослава Романчука.

— Беларусь — это Госплан, ручное управление ценами, курсами, заработными платами, рентабельностью, — ничуть не удивляется новости эксперт. — Поэтому любая коммерческая организация, включая австрийскую, немецкую или любые другие, должны понимать правила игры. Многие на эти правила, к сожалению, ведутся, предпочитая работать даже с тоталитарными режимами.

Собственно, это уже было в Советском Союзе: был известный Арманд Хаммер, который стал мультимиллиардером, сотрудничая с советскими властями, при случае и без оного восхваляя возможности, которые они создали.

В Беларуси А1 — надежный партнер Лукашенко, он много лет работает с ними, и то недавно они получили штраф около $26 миллионов в эквиваленте за некое административное правонарушение. Так что одни ходят на субботники и перечисляют деньги на специальный счет, а этих по-другому заставляют делать взносы в общественные проекты и инициативы, которые считаются важными для режима.

Вот в данной ситуации «социальный тариф» — это пончики, которые будет раздавать Лукашенко. В Украине классический пример, как избирателей покупали гречкой, а тут разные социальные слои будут покупать социально значимыми тарифами, которые будут действовать, думаю, где-то до начала весны 2025 года.

А когда закончатся все политические кампании, можно будет совершенно спокойно установить другой ручной режим для этого тарифа.

Так что это не более и не менее как способ заставить определенные компании оказывать услуги или предоставлять товары по сниженным ценам для покупки электората Лукашенко.

— То есть, побыть добренькими за чужой счет?

— Естественно. Они же как рассуждают: мы вас пустили на рынок, вы работаете в режиме олигополии, зарабатываете неплохо — а мы точно знаем, сколько. И считаем, вы зарабатываете достаточно, чтобы с нами поделиться.

— Операторы мобильной связи вроде как и сами заинтересованы в том, чтобы ставить новые вышки, улучшать качество связи — но теперь их обязали это делать. Во-первых, зачем, а во-вторых, есть ли откуда взять эти вышки, если из Европы и США экспорт технологий перекрыт?

— Ну, вышки-то сделают, это же не нанотехнологии, не суперсложные дроны или инновационные системы, элементы для которых производят только в Штатах или Западной Европе. Вышки — это достаточно банальные, простые вещи, которые можно сделать, купив комплектующие в Китае или в других странах Азии.

Вопрос в том, что все эти операторы смотрят, где есть связь, где нет, где рентабельно развивать сеть. К примеру, в Канаде построили мост, вложили $30-40 миллионов инвестиций для того, чтобы несколько человек имели возможность через этот мост ездить.

То же самое в данном случае.

Если Лукашенко будет в рамках этой кампании заставлять правительство ставить вышки там, где бывают иногда какие-то люди — это ведь не про качество связи, а просто для того, чтобы отчитаться: там-то не было, там-то появилось.

И по телевизору покажут потом жителей деревень, которые скажут: «Вот спасибо, Александр Григорьевич, не было у нас связи, а теперь появилась, сможем даже YouTube смотреть с вашими замечательными выступлениями».

Все делается именно для этого. И каждый бизнес, входящий в Беларусь, должен понимать, контрольный пакет акций и управление компанией по ключевым вопросам ты отдаешь правительству, чиновникам, распорядителям чужого.

Если ты с этим согласен — работаешь. Не согласен — будь готов к тому, что тебя постигнет кара в виде либо тюремного заключения руководства, либо ареста счетов, либо, когда ты соберешься что-нибудь здесь продавать, тебе установят такой ценник, такие налоги на выручку и вывоз капитала, что просто не рад будешь.

— Как вы считаете, может требование к модернизации, развитию сетей иметь далеко идущие цели, на перспективу? Вроде долгоиграющей песни о роуминге между Беларусью и Россией, который все никак не отменят.

— Я уже лет двадцать слышу эту песню насчет отмены роуминга. На самом деле это простые технические решения, но пинг-понг затянулся, потому что люди, которые принимают решения, по сути дела, получают какие-то другие бонусы.

Гиганты телекоммуникации обнаглели: сделали олигополию, через своих людей договариваются, лоббируют, чтобы такое решение не было принято — и кормят членов правительства, членов ЗАО «Семья» и других людей, которые могли бы сдвинуть дело с мертвой точки.

Большой бизнес такого рода, покупающий монополию или олигополию от государства, понимает, что за этот статус есть плата. И он ее платит. А конкуренции с открытыми тарифами, с другими операторами боится больше всего.

— Возвращаясь к роли государства — аппетит, как известно, приходит во время еды. Сейчас введут один «базовый тариф», а если понравится регулировать эту сферу, могут «отжать» еще больше?

— Куда уж больше: и цены, и рентабельность, и прибыльность, и количество лицензий — все регулирует государство. По любому товару и услуге есть «регуляторка», и это бесконечный процесс.

Государственное регулирование никогда не заканчивается, не доходит до какой-то точки. Точка, в которой оно завершается — это кризис, который случается, когда что-то из этой пирамидки выпадает, и тогда разрушается вся система.

В Беларуси это, конечно же, падение российского рынка, падение спроса, ликвидация или приостановка возможности получать кредиты.

Беларусские власти сложили все яйца в одну корзину. И когда эта «корзина» будет разбита в пух и прах ВСУ и пойдут очень серьезные проблемы в России — тогда будет не до Беларуси, и беларусская экономика должна будет как-то спасаться.

А за счет чего? За счет других внешних рынков, за счет предпринимательского духа. Но эти вещи вошли уже в острое противоречие с лукашенковским режимом, который все это загнал под плинтус. Поэтому в критически важный момент поражение России в войне будет означать вначале крах беларусской экономики, а потом крах и политического режима.

Но пока ВВП растет, заработная плата, розница растет, кредитов стало больше, больше широкой денежной массы — рост как на дрожжах. Этакое «поддай газку». А вот что дальше будет, куда этот газ пойдет?

С высокой степенью вероятности, он просто потравит все живое вокруг, и потом будет очень серьезное и болезненное падение.