Разбой приказано сворачивать

В средние века главнокомандующие зачастую поощряли свои армии следующим способом: в случае взятия вражеского города войскам давалось три дня на его разграбление. Провести некоторые исторические параллели между этой практикой и современной Беларусью позволяют заявления, сделанные Александром Лукашенко.

– Стратегия такова: ноябрь, к декабрю все это надо погасить, - заявил глава государства в ходе рабочей поездки в Минскую область (цитируется по interfax.by). – Сегодня надо остановиться. Я не буду больше терпеть роста цен… Разбой закончился. Вы видите, что я сегодня уже всех начинаю трясти… Декабрем надо все закончить, зачистить и поднять народ… Давайте потихонечку выруливать, хватит издеваться над людьми и наклонять их…

Подобные распоряжения на протяжении текущего года звучали многократно. К примеру, 27 мая руководитель Беларуси безапелляционно потребовал: «Всякий рост цен с сегодняшнего дня должен жесточайшим образом пресекаться!» Результат известен. Поэтому и ныне не следует ждать каких-либо результатов от очередного сотрясения воздуха.

Интересно другое. Александр Лукашенко дал политическую квалификацию происходящему – «разбой» и «издевательства над людьми».

Особенно умиляет призыв больше не «наклонять» народ. Обычно этот глагол Лукашенко использует применительно к разного рода внешним врагам, которые спят и видят, как бы поставить «синеокую» в известную позу и грязно над ней надругаться. Теперь выясняется, что подобные действия в отношении белорусов осуществляют их собственные власти.

Что касается «разбоя» и «издевательств над людьми», то тут с руководителем страны трудно не согласиться. Возникает только один вопрос: какова его персональная роль в этих деяниях?

По моему мнению, вариантов ответа немного. Первый: «разбой» происходил при попустительстве Лукашенко. Второй: «издевательства над людьми» были им санкционированы. Каждый может выбрать себе по вкусу или добавить третий, если фантазии хватит.

В любом случае, «разбой» длится уже гораздо дольше, чем три дня. И конца-края ему не видно.