«Простой вопрос: согласился бы Путин 23 февраля отдать приказ о начале СВО, зная о том, что будет спустя год?»

Телеграм-канал Рефлексия и реакция — о том, как после войны в Украине будут будут выглядеть военные конфликты.

— Рассуждая о послевоенных возможных конфигурациях архитектуры безопасности в регионе, многие эксперты упускают одну важную мысль: а как вообще будут выглядеть военные конфликты будущего? Казалось бы, пример текущего конфликта даёт исчерпывающий ответ на этот вопрос.

Но все не так однозначно, ведь нет ничего хуже для генерала, чем готовиться к прошедшей войне. Если обстоятельно порассуждать, то напрашивается вывод что текущая война — это война-парадокс и уникальная в своем роде война.

Простой вопрос: согласился бы Путин 23 февраля отдать приказ о начале СВО, зная о том, что будет спустя год? В голову старика залезть, конечно, невозможно, но, судя по тому, как в полете меняются цели с «денацификация-демилитаризация и НАТО в границах 1997 года» на «удержать хотя бы то, что есть», то заметно, что результаты кампании совсем не такие, какие планировались.

То, что Россия продолжает эту войну, — это не следствие необходимости достижения военных целей, а следствие невозможности её прекращения в одностороннем порядке без рисков огромного внутриполитического кризиса.

Решение о начале операции было принято под влиянием чудовищных искажений информации в папках у Путина о настроениях в украинском обществе, о способности Украины к сопротивлению, о настроениях в украинской армии, чьи бойцы уже 8 лет гибли на Донбассе и совсем не воспринимали Россию как дружественное государство ни в какой степени.

Причина продолжения войны — архаическая политическая система, которая готова кидать в топку десятки тысяч людей, и это выглядит меньшей ценой, чем попытка зафиксировать убытки и прекратить операцию.

Помимо очевидного факта, что война в таком виде для любого государства нерациональна, есть ещё фактор способности вооружений к воспроизводству. Разгорись подобный конфликт лет 30 назад, когда ВПК СССР и НАТО находились на пике гонки вооружений, то война за год превзошла бы масштабы второй мировой: количество вооружения, мобилизационные резервы были колоссальны, два блока десятилетним готовились к конфликту.

Сейчас с обоих сторон идёт «допроедание» остатков холодной войны, а ВПК ни стран Запада, ни тем более РФ не способен быстро масштабироваться и нарастить выпуск вооружений. В итоге узким местом для увеличения боеспособности войска является производство, на Украину работает весь мир и даже в таком масштабе мир не способен снабжать её в достаточном количестве, чтобы не оголять свои тылы.

В-третьих, демографический фактор. И Украина, и РФ — преимущественно городские страны. Горожане живут относительно долго, детей заводят относительно мало. Жизнь их относительно комфортна, поэтому очереди желающих пойти на фронт весьма далеки от масштабов второй мировой.

И, наконец, главный фактор — цена даже подобного ограниченного, но весьма крупного конфликта для мировой экономики чудовищна. Мир слишком перестроился на мирные рельсы, слишком глобализован, слишком далеко отошел от концепта автаркических империй и блоков влияния в пользу открытых и рыночных экономик, чтобы он мог относительно безболезненно повторить мобилизацию экономики на военные рельсы.

Даже Китай занимает нейтралитет, хотя с точки зрения увеличения своего влияния и создания блока для него поддержка России была бы хорошим способом поставить палки в колеса США. Но риски этого с точки зрения санкций и экономики слишком высоки.

Когда запасы старых вооружений будут исчерпаны, то способность любого государства к более менее продолжительному конфликту будет определяться двумя вещами:

1) Способно ли государство найти таких союзников, которые экономически способны поддерживать его в конфликте.

2) Способно ли государство найти таких союзников, которые смогут переориентировать часть своих мощностей ВПК для поддержки этого государства.

Если ответ на оба вопроса да — любой конфликт с таким государством не имеет смысла, потому что исход этого конфликта очевиден, вне зависимости от того, что из себя представляют непосредственно вооруженные силы государства на текущий момент.

Украина держится ровно потому, что смогла решить обе этих проблемы. И именно поэтому Россия проиграет эту войну — неважно когда, но это неизбежно случится, если помощь Запада будет идти, а Россия не найдет эффективного пути обхода санкций и не сможет управленчески решить задачу тотальной мобилизации (а эта задача нерешаема, потому что катастрофические социально-экономические последствия наступят гораздо раньше, чем эффект от такой мобилизации. А времени на раскачку и переформатирование общества под способное стерпеть всё уже нет, война идёт уже сейчас).

После этого на планете из крупных антагонистов американоцентричного миропорядка окажутся Китай и Иран. Притом Китай весьма ограничен в той степени, на которую он может пойти на конфликт с западным блоком. Мир разделится на две большие группы государств: те, которые принимают сложившиеся правила игры (НАТО + АУКУС + ряд нейтральных государств) и те, которые стремятся найти лазейки и пытаться конфликтовать с такими же государствами.

Для государств, которые пойдут по первому пути, на первый план выйдет, как ни странно, дипломатия, а также интегрированность и открытость экономики в цепочки глобального разделения труда, в т.ч. и ВПК.

Сюда плюсуем демократическую систему с ограниченным суверенитетом, кросс-контроль в различных плоскостях: ни одно государство не должно иметь возможности усилиться и автономизироваться настолько, чтобы случайно пришедший к власти сумасшедший наломал бы дров, а еще лучше, чтобы система работала на максимальный отсев сумасшедших даже на этапе подхода к власти.

Для государств второго плана возможности взаимодействия с первым миром будут закрываться: на них будут накладываться санкции, для них будут закрываться рынки. В первую очередь санкции будут затрагивать все, что связано с ВПК, но и вмешательства извне во внутриполитическую жизнь станут нормой. Причина — минимизация возможных конфликтов, связанных с потенциальным нарушением поставок товаров или логистики. Отсюда — автаркизация «большого мира».

Все эти процессы не проектируются в кабинетах, они уже идут сейчас — как реакция на кризис. Чем больше будет «выключение» государств второй группы от первой, тем более будет нарастать технологическое отставание: это и разработки в сфере искусственного интеллекта, и уникальный доступ к Старлинку для государств первой группы — даже Китай не в состоянии сделать альтернативную сеть связи, а это переворачивает все представления о ведении боевых действий.

Двери будут всегда открыты — необходимо будет лишь принять общие правила игры и внедрить механизмы контроля за своим поведением, в т.ч. и внешнего.

Немаловероятно, что текущий конфликт — не последний на данном историческом отрезке. Но любые правители не вечны, а рано или поздно сумма рисков от отмежевания от цивизилизации будет превышать любые тактические выгоды.

Вряд ли после этого настанет общество всеобщего благоденствия — но историческая эпоха непосредственно масштабных военных конфликтов подходит к концу (в зависимости от того хватит ли мудрости у руководства КНР не распаливать новую горячую точку, чтобы затянуть этот период). Шпионаж, дипломатия, передовые ниши ВПК, мягкая сила и очень много сильных союзников — вот основа безопасности любой страны в будущем.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.3(23)