«При всем ужасе, который сейчас происходит, может выйти за рамки своей локальности». Как Варшава становится столицей белорусского искусства

Ольга Мжельская — белорусская арт-менеджерка и кураторка. В Беларуси она в том числе курировала проект, который был направлен на популяризацию белорусского современного искусства и организацию образовательных проектов для тех, кто профессионально работает в сфере искусства. 

В июне 2021 года Ольга вместе с семьей вынужденно переехала из Минска в Варшаву, но сферу деятельности не поменяла. 

Мы встречаемся с Ольгой около Варшавского музея современного искусства, с которым она сейчас сотрудничает. 

— Я не хотела уезжать из Беларуси, — делится собеседница «Салiдарнасцi». — Всегда хотела жить именно там и бороться за то, чтобы белорусы узнали, полюбили и стали уважать белорусское искусство и белорусских деятелей культуры. Чтобы они были для белорусов не какими-то странными маргинальными философами, художниками, литераторами, а людьми, которыми можно и нужно гордиться. 

Ольга рассказывает, как развивались события в ее жизни до и после переезда:

— Мне нужно было, чтобы какая-то из польских институций сделала рабочее приглашение, чтобы я смогла открыть визу. В Польше у меня был единственный контакт с девушкой, которая работает в Варшавском музее современного искусства. Она попросила выслать ей резюме, чтобы они качественно могли составить письмо. В итоге рабочее приглашение мне не понадобилось, но отправленное CV сыграло на руку. 

Мое резюме, видимо, попало в руки кому-то из руководителей музея, и когда я переехала, моя знакомая настоятельно приглашала пообщаться. Я почему-то думала, что это просто из вежливости. Оказалось, нет. Практически сразу меня пригласили сделать экскурсию по выставке, и с этого началось наше постоянное сотрудничество. В Беларуси я себе такое даже представить не могла: мы очень запуганные, скованные и даже боимся подумать, что кому-то нужны. 

Так собеседница «Салідарнасці» начала сотрудничать с Варшавским музеем современного искусства. К каждой выставке делается сопроводительная программа, Ольга участвует в ее формировании и проводит экскурсии на русском языке. 

— Ко мне приходят и белорусы, и украинцы. Для крупных варшавских институций очень важно работать со всеми аудиториями жителей этого города. Если здесь появилось большое сообщество белорусов, значит, и с белорусской диаспорой нужно работать. Для них важно найти специалиста, через которого можно будет контактировать с этими людьми. 

Экскурсии на русском оказались очень актуальны и востребованы. Недавно, даже несмотря на дождь, ко мне пришли тридцать человек. Думаю, это связано с «голодом» белорусов. Как ни крути, здесь все равно не так много для нас делается. И для тех, кто интересовался искусством в Беларуси, очень важна и нужна такая возможность в Польше.

За полтора года пребывания в Варшаве, арт-менеджерка уже может отметить: есть большая разница между Беларусью и Польшей в восприятии, принятии и понимании того, что искусство и культура — это важно.

— Здесь многие вещи людям не нужно объяснять, а в Беларуси такая необходимость была. У нас все двигалось тяжело, хотя в последние годы наблюдались качественные сдвиги. Предполагаю, люди уже наелись в кафе и ресторанах и немного созрели: если и не покупать предметы искусства, то хотя бы интересоваться им. Даже для того, чтобы в красивом баре за бокалом вина блеснуть своим интеллектом. 

Белорусы часто боятся идти смотреть современное искусство. Им кажется, это не для них: что они прочитали недостаточно книжек или что искусство — закрытая тусовка, в которую никак не войти. 

В одном из интервью меня спросили, как быть, когда на белорусские культурные мероприятия люди либо не приходят, либо приходят одни и те же. Во-первых, у каждой площадки в принципе есть аудитория постоянных посетителей, и это хорошо, так должно быть. Во-вторых, если человек раньше не интересовался искусством, он не будет интересоваться им и здесь. Или будет приходить на штучные мероприятия, не постоянно. 

— Вы говорите, что многие вещи, которые приходилось объяснять в Беларуси, в Польше объяснять не надо. И если все же белорусам объяснять приходится, то как донести, почему современное искусство — это важно?

— Современное искусство — это же о том, что в принципе происходит, о том, кто мы есть. Оно показывает, какие проблемы есть в современности и как к ним относиться. 

Современное искусство задает много вопросов и, пусть не всегда, но дает ответы. Осенью 2020 года можно было увидеть, насколько белорусам было важно посещать выставки, чтобы хоть как-то справиться с тем ужасом, с которым мы все столкнулись. К тому же современное искусство в том числе создает смыслы. Не скажу, что его легко понять: современное искусство разное, для разной аудитории и интеллектуального уровня. Поэтому на выставках так важны экскурсии. 

Ольга отмечает: в Польше человек, который делает что-то актуальное, пусть даже для своей страны, воспринимается как профессионал. И для белорусов двери тут не закрыты. 

Однако всегда нужно понимать, куда ты идешь. Многие площадки потенциально готовы выставлять работы белорусов. Они не разбираются в белорусском искусстве, поэтому нужно время и проекты для нетворкинга. К примеру, недавно была выставка белорусских авторов в Galleria Promocyjna. 

Если говорить про главные отличия между Беларусью и Польшей в сфере культуры и искусства, то Ольга заостряет внимание прежде всего на уровне коммуникации и уважении труда. По ее словам, в Польше он намного выше, чем внутри Беларуси и среди белорусов зарубежья. 

— У нас часто, к сожалению, предлагают бесплатно сделать профессиональную работу со словами: «Мы же за одну идею». Но часто это похоже на манипуляцию. Ведь деятелям культуры нужно за какие-то деньги жить, есть, не скатиться в маргинальную историю и не выпасть из профессии. 

В Польше есть понимание, что любой труд должен быть оплачен. Если ты хочешь сделать какую-то конференцию, но на нее нет финансирования, за это переживают. Никто не скажет: «А давай ты сделаешь бесплатно». Хотя бы не много, но руководители будут стараться заплатить за работу. 

Также, как мне кажется, здесь меньше случаев, когда человек сам себя назвал специалистом и все ему верят и верны. В Польше могут хорошо сканировать, что человек представляет из себя как профессионал. В то же время при присутствующей здесь иерархии, на тематической выставке в музее современного искусства можно увидеть дипломную работу художницы, недавно окончившей академию искусств, потому что работа мощная и отражает заявленную тему выставки. 

Помимо этого, арт-менедежрка заметила: в Польше значительно больше интеллигенции и культурно образованных людей.

— Но и сама Польша и Варшава больше. Здесь разнообразие в стилях, подходах, много качественных авторов. Но несмотря на это, поляки не очень любят тратить деньги на искусство, тем более, что его много. 

Широкая и палитра тем. Еще до войны России против Украины в Польше часто поднималась тема деколонизации. Актуальны темы политики, феминизма, ЛГБТК+. 

По словам Ольги, в Польше, как и в Беларуси, тоже есть несправедливые случаи. Например, когда неудобным в плане политики людям, не продлевают контракты в государственных культурных институциях. 

— Это редкие случаи, но они есть. Недавно сменили руководство в замке Уяздовском и галерее «Захента». Такое может происходить, когда у людей не совпадают взгляды с ведущей политической партией в стране. Им просто не продлевают контракт, а на их место ставят удобных, с точки зрения политики, людей. 

Однако многие варшавские институции продолжают работать, несмотря на освещение неудобных для правительства тем. Например, театр «Повшехны» в 2017 году ставил спектакль «Молитва» о педофилии в католической церкви. Тема религии очень болезненная для Польши и поляков. Все дни, когда шел спектакль, у театра дежурили около 40 полицейских машин, были пикеты католиков.

Туда же приходили люди, которые хотели поддержать театр и спектакль. В общем, несмотря на такое пристальное внимание, спектакль шел, руководство не уволили, а театр не закрыли. 

Еще одну болезненную для Польши тему недавно освещали в музее современного искусства. В прошлом году здесь была выставка, посвященная репродуктивным правам женщин. Ожидалась волна возмущений, но все прошло спокойно. 

— Вы сказали, поляки не любят тратиться на искусство, в том числе потому, что его много. Я бы добавила, что искусство здесь еще и доступно: еженедельно в музеях проводят бесплатные дни, для школьников и студентов билеты на постоянной основе со скидками. 

У меня еще свежи воспоминания, когда в белорусских школах учеников заставляли выкупать билеты в музеи, но ходить было необязательно. 

— Здесь в музеях и галереях всегда есть сопроводительная программа: можно попасть на лекции или необычные мероприятия. И это все на разных уровнях: для детей, взрослых, пенсионеров. Плюс инклюзия, что немаловажно. Есть даже проект, который делает экскурсии для людей в кризисе бездомности. 

В том числе в музеях Варшавы есть отдельный подход к школьникам: для них составляются отдельные программы. И учителя, когда готовятся к занятиям по истории, литературе и т.д., могут заказать лекцию или экскурсию в музее, если это подходит тематически. 

В Беларуси, действительно, такого подхода к детям нет. Учитель заставляет идти в музей, где для школьников нет специальной программы, а бывает, что еще и экскурсовод нудно рассказывает что-то про искусство. Тогда первая встреча детей с искусством чаще всего становится последней.

Собеседница «Салiдарнасцi» также отмечает, что у польских культурных институций есть государственные дотации, что позволяет, например, проводить в музеях занятия для детей. 

— В таком случае родители платят только за входной билет, а воркшоп для детей проходит бесплатно. В Беларуси такое редко возможно. 

Я работала при галерее «Ў», у нас были детские мастерские, где мы проводили занятия. Поскольку господдержки у нас не было, нужно было проводить их платно, при этом надо было ставить такую стоимость, чтобы и родители могли это как-то тянуть, и команда могла что-то заработать. В итоге это было совсем неприбыльно. 

Ольга также уверена: польский пример, когда музеи и галереи делают еженедельное бесплатное посещение, пригодится Беларуси, но проблему незаинтересованности в искусстве не решит. 

— Это должна быть комплексная работа, на уровне системы образования в том числе. Чтобы люди вообще поняли, зачем им идти в музеи. 

Также экспертка перечисляет приметы белорусского искусства в реалиях сегодняшнего дня:

— В случае (а их очень много, — Прим.), когда в Беларуси невозможно выставлять и показывать официально, идет поиск альтернативных площадок и форм. И это тоже становится одной из частей белорусской современной культуры. 

Очевидно, что столицей белорусского искусства сейчас является Варшава, куда были вынуждены уехать после 2020-го многие артисты.

Сейчас для нас уже возможно начать глубокую рефлексию событий двухлетней давности. И рефлексия происходит не в момент события, а когда ты уже можешь отойти на шаг в сторону: посмотреть и создать весомое художественное высказывание.

Как раз теперь стали появляться интересные работы, не плакаты. Поэтому только сейчас или чуть позже можно будет сказать, насколько 2020 год повлиял на белорусское искусство. 

Тем не менее, когда человек уезжает, он смотрит вокруг, зачастую видит более высокий уровень и качество, чувствует свободу. Все впечатления, боль — все это тоже является чаще всего двигателем художественного роста. 

Когда тебе больно — есть еще больше, о чем сказать. Чаще всего боль дает глубину, она может родить новых сильных артистов, которые до этого не могли созреть и проявить себя. Я думаю, что уровень белорусского искусства в итоге вырастет: многие артисты вернутся в Беларусь, а те, кто решит остаться за границей, все равно будут позиционировать себя как белорусские авторы.

Специалистка уверена: белорусское искусство есть, оно высокого уровня и для него сейчас очень важный момент. 

— При всем ужасе, который сейчас происходит, белорусское искусство может выйти за рамки своей локальности нахождения внутри Беларуси. Мы можем показать, что такое современное белорусское искусство, во многих странах, куда переехали белорусские деятели культуры, можем продвинуть свою культуру для себя и тех стран, где мы оказались, — завершает Ольга Мжельская.