Поротников: «Отменить референдум из-за событий в Казахстане — значит, признать не просто страх, а панику»

Совет Коллективной безопасности ОДКБ принял решение направить миротворческие силы в Казахстан — с такой просьбой обратился ранее Касым-Жомарт Токаев, который заявил, что рассматривает происходящее в стране как акт внешней агрессии.

Первый борт с российскими миротворцами уже прибыл в Казахстан. Однако в состав миротворческих сил ОДКБ входят также подразделения вооруженных сил Беларуси, Армении, Таджикистана и Кыргызстана.

Кого из белорусских военных могут отправить в Казахстан и как события могут отразиться на политике белорусского режима, «Салідарнасць» поинтересовалась у руководителя аналитического центра Belarus Security Blog Андрея Поротникова.

— Формат отправки — коллективные миротворческие силы, поэтому, скорее всего, можно ожидать отправки миротворческой роты из Витебска, подготовленной по стандартам ООН: у них есть языковая подготовка, знание международного права, — предполагает эксперт в сфере безопасности. — Но их физически мало, поэтому, думаю, будут еще какие-то подразделения из состава МВД.

Это может быть СОБР, роты специального назначения. Но первыми поедут, конечно, военные, а уже потом, если потребуется ротация, будут забрасывать МВД.

— Что могут делать в Казахстане белорусские военные? Формулировка «содействие в стабилизации обстановки» предусматривает охрану военных объектов или непосредственное участие в силовых операциях, в разгоне протестов?

— Формулировка про стабилизацию обстановки — вообще ни о чем, это стандартный оборот, за которым не стоит ничего, или все, что угодно.

Строго говоря, миротворцы — по крайней мере, те белорусские подразделения, которые заявлены в состав коллективных миротворческих сил ОДКБ, — в рамках учений этих самых сил отрабатывали в том числе и противодействие массовым протестам.

Хотя в первую очередь там идет охрана объектов, сопровождение колонн, организация вывоза гражданского населения, оказание ему помощи, охрана лагерей. Но и отражение вооруженных нападений, борьба с протестами также входят в подготовку.

То есть, в теории это может перерасти в полномасштабную войсковую операцию — но думаю, это не тот случай. Вероятнее, они действительно будут охранять какие-нибудь объекты. Потому что никакой потребности у Казахстана в миротворческих силах ОДКБ на самом деле нет. То, что мы наблюдаем — это проявление внутриказахской политической борьбы. Еще раз подчеркну — политической, никакого военного мятежа, либо вторжения террористов или тому подобного в настоящий момент не наблюдается.

«Токаев показал себя хорошим шахматистом»

— Судя по звонкам Лукашенко Путину и Токаеву, которые назвали «консультациями», стороны напряглись. Каковы возможные сценарии развития событий в Казахстане, если власти пойдут на некие уступки или если сработает сценарий жесткого подавления протестов?

— Уступок не будет, потому что нет никакого протеста. То, что мы наблюдали в Казахстане последнюю неделю, особенно в последние два дня, можно назвать проксигосударственным переворотом, в результате которого старая назарбаевская элита была полностью отстранена от власти Токаевым, который использовал протест как предлог для усиления собственных полномочий и игры на опережение против старой элиты.

По мере ухудшения состояния здоровья Назарбаева уменьшалась его возможность контролировать ситуацию, и началось очень серьезное клановое противостояние группировок внутри страны. Ключевую роль в конфликте старых и новых элит сыграли нейтральные кланы Западного Казахстана, где, собственно, протесты и начались. Очевидно, они сыграли в пользу Токаева.

Фото kremlin.ru

Поэтому все происходящее — это спровоцированное явление, которое, конечно, имело некоторую базу. Но в первую очередь с моей точки зрения, это модель социального инжиниринга, для того чтобы одна группа могла отстранить другую от власти под барабанный бой и крики о том, что отечество в опасности, отвлекая внимание и внешнего мира, и внутренних наблюдателей от того, что реально происходит перераспределение власти.

И в этой ситуации возникает вопрос: а для чего здесь ОДКБ?

— Собственно, да — для чего?

— ОДКБ вообще не нужна, нужна Россия. В Казахстане после 2014 года были некоторые проблемы с русским меньшинством на северо-востоке страны, особенно с казачеством, их очень напрягала возможность аннексии северного Казахстана Россией. И, конечно, в момент перехода власти также возникает вопрос об угрозе вмешательства извне.

Обращаясь в ОДКБ, Токаев показал себя хорошим шахматистом: он опередил старую гвардию в возможности апеллировать к России как внешнему арбитру внутриказахстанского конфликта. И дальше — развилка уже перед Кремлем.

Методами социально-политического инжиниринга в Казахстане была создана видимость коллапса государства. Правда, возник он почему-то только в одном городе — Алматы. В агломерации 2,5 миллиона человек полиция вдруг испаряется, не видно и не слышно десантно-штурмовой бригады, подготовленной по стандартам НАТО, одного из полков службы государственной охраны.

Ничего этого внезапно не оказывается, и создается впечатление, что силовые структуры были убраны с улиц…

Тем не менее, отказать Токаеву сейчас невозможно. Это будет роспись в бесполезности ОДКБ, по которой и так есть вопросы после армяно-азербайджанской войны. А поддержать его обращение — означает, что Москва не может поддержать его конкурентов в борьбе за власть, и что она будет вынуждена поддерживать Токаева всегда.

Политика России в отношении Казахстана становится заложницей будущих политических действий Токаева — то есть, повторяется история с Лукашенко.

Казахстанский след в белорусском референдуме

— Положим, Токаев переиграл своих конкурентов на политическом поле. А как, на ваш взгляд, эту ситуацию могут использовать белорусские власти, помимо излюбленного метода усиления репрессий, уже под лозунгом «хотите, как в Казахстане»?

— В первую очередь, конечно, сработает пропаганда: это все спровоцировано, «цветная революция» и так далее. Потому что это подтверждает картину мира Александра Лукашенко, который буквально недавно заявил, что основная цель Запада — снижение уровня интеграции на постсоветском пространстве.

По словам Андрея Поротникова, для Беларуси основная проблема в том, что мы видим лишь картинку, но не понимаем сути происходящего, и не имеем специалистов по внутриказахстанской политике:

— А она очень сложна и регионально детерминирована. В частности, на юге Казахстана в последние годы активно набирают вес исламисты. И хоть пока этот вес не критичен, исламисты хорошо умеют создавать альтернативу в условиях вакуума власти.

Я опасаюсь, что, если Токаеву не удастся быстро подавить очаги сопротивления старых элит, то, не имея возможности обратиться за поддержкой к Кремлю, они заключат своеобразный конкордат с исламистами. А в Казахстане уже были вооруженные столкновения между властями и сторонниками радикального ислама…

Еще один интересный момент: а где Назарбаев? Между прочим, согласно законодательству он пожизненно занимает пост главы Совбеза и Ассамблеи народа Казахстана. Изменить это можно лишь двумя способами, изменением законодательства или вперед ногами.

Изменить законодательство сейчас нельзя, потому что нижняя палата парламента, в подавляющем большинстве, сторонники назарбаевской гвардии — и это одна из причин, почему Токаев пообещал досрочно провести парламентские выборы, убрав креатуры старой властной элиты.

К тому же было сменено все руководство службы государственной охраны, которая среди прочего охраняет первого президента Казахстана. То есть может быть, лидер нации Елбасы под домашним арестом где-нибудь, и все заявления о том, что он готов вылететь за границу на лечение — попытка бежать из заточения.

Токаев же формально закончил концентрацию власти, осталась сменить местных руководителей и провести парламентские выборы, что он будет в состоянии обеспечить.

— Не приведут ли эти события к тому, что в Беларуси референдум по Конституции, которая предполагает транзит власти, будет вовсе отменен — так сказать, во избежание?

— Ситуация, конечно, нервная. Но отменить референдум сейчас — означает признать не просто страх, а панику, и это станет понятно не только внутри страны, но и снаружи. Тогда снаружи никто с этим режимом ни о чем серьезном договариваться не будет. А что будет внутри страны — ситуация может быть непредсказуемой.

Поэтому, с точки зрения рациональных соображений, референдум нужно проводить в обозначенные сроки. Но нужно понимать, что текст, который представлен для обсуждения — набор жеваной бумаги.

Интерес будет представлять тот текст, который будет вынесен на референдум, а это может быть отличным от того, что мы видим. Давайте вспомним 1996 год, когда на общественное обсуждение вынесли Конституцию Франции, переведенную на русский язык, а на голосовании был другой вариант.

Сейчас история может повториться.  Но отмена референдума сейчас будет серьезным знаком того, что настроения Александра Лукашенко близки к паническим. И вряд ли он этого не понимает.