Политолог: «Массовые акции — это маленькая часть всего движения, которое происходит в обществе»

Андрей Егоров — о причинах жесткого разгона «Марша гордости» и о том, грозит ли Беларуси радикализация протестов.

Фото AFP / Scanpix / LETA

11 октября массовые акции протеста в Минске проходили в условиях жесткого подавления. В отношении демонстрантов применялись спецсредства, их избивали и массово задерживали.

Тактика, которую ведут власти, подавляя протесты, по мнению старшего аналитика Центра европейской трансформации Андрея Егорова, направлена на то, чтобы не дать людям почувствовать единство.

— На самом деле, то, что происходило вчера в Минске, особенно не отличается от того, что мы видели до этого. В регионах и в предыдущие недели были очень жестокие разгоны, во время которых применялись спецсредства, были избиения, жестокость. Просто Минск это в меньшей степени касалось, хоть такое уже бывало, — отметил в экспресс-комментарии «Салідарнасці» политолог.

— Вчера подавление было более массовым. Это связано и с желанием загнать всех обратно в «щели». Еще фактор, который всегда играет роль в таких ситуациях, — массовость. Кажется, вчера было меньше людей, и власть этим воспользовалась.

Они препятствуют концентрации людей, пытаются рассечь колонны, не дать людям собраться. Эту тактику они ведут с самого начала массовых маршей. 

Смысл ее в том, чтобы не дать людям почувствовать единство и увидеть массовость протестов. Опять же, у них есть опасения, что протест, в конце концов, может обостриться и перейти к каким-то радикальным действиям, — говорит Егоров.

Тем не менее, он уверен, что мирный характер протестов не изменится.

— Я не думаю, что произойдет радикализация протеста. То, что  было в воскресенье вечером после основного марша, когда люди пытались блокировать дороги, строить баррикады, и даже жгли покрышки — это был ответ на насилие, примененное накануне.

Можно сказать, что злость вытолкнула людей  на улицы. Если бы не было жестокости со стороны силовиков, не было бы и такой реакции, — считает политолог.

Он убежден: несмотря на все происходящее, результат протеста очевиден. Именно всеобщее давление заставило Лукашенко впервые встретиться с представителями оппозиции. 

— Надо понимать, что переговоры террориста с заложниками — это никакие не переговоры. Переговоры могут быть только между действующими властями с одной стороны и Координационным советом Тихановской — с другой. И условием для начала этих переговоров является освобождение всех политических заключенных, — заявил Егоров.

Диалог после встречи в СИЗО КГБ, по его мнению, в перспективе может начаться, но только при условии продолжения протестного движения на всех уровнях.

— Протесты будут продолжаться не только в уличной, но и в других формах. Это всеобщее неповиновение, «итальянская забастовка» на рабочих местах, выход из госструктур, например, профсоюзов, БРСМ, создание независимых организаций,  выступления с требованиями к властям, различные процессы вроде отзывов депутатов.

Массовые акции, которые мы видим на улице, — это маленькая часть всего движения, которое происходит в обществе. Именно оно заставило Лукашенко впервые за более, чем 20 лет встретиться хоть с кем-то из оппонентов, пусть даже в таком страшном и убогом формате. Но именно протестное движение, которого не было ранее, в 2010 или 2006 годах, вынудило его к этому! Никаких других факторов, которые заставили его это сделать, нет, — убежден эксперт.