Почему власти решили сделать «крепостными» будущих выпускников

«Крепостное право возвращается?» Если обобщить, то это одна из самых популярных реакций на новость об увеличении сроков отработки для тех, кто учился на бюджетной основе, и введение данной меры для платников.  

Не менее популярны и предостережения о возможности новой волны эмиграции — в этот раз, студенческой. Многие при этом недоумевают из-за недальновидности такого шага властей.

Но что, если именно этого на самом верху и добиваются? Избавиться от «слишком умных» и максимально связать государственными узами оставшихся? Давайте разбираться в мотивах тех, кому стало «слишком много» английского языка в школах.

По горячим следам 2020-го многие эксперты пришли к общему выводу: беларусы переросли свою власть, в первую очередь — бессменного правителя, застрявшего в своем мировоззрении в прошлом веке.

Эти утверждения звучат и сейчас. На днях бывший дипломат Владимир Астапенко дал такую характеристику:

— Лукашенко — искренне советский человек. Из homo soveticus он не вышел никуда. (…) Он вырос как homo soveticus и хочет таким остаться. И он делает все, чтобы ему комфортно было. Что для этого нужно сделать? Разогнать «неправильные» неправительственные организации? Да. Закрыть независимые СМИ? Да. Считать соседей врагами? Вооружаться и поддерживать силовые структуры? Да.

Если продолжить эту цепочку, то и попытка вытеснить из страны тех, кто со студенческой скамьи не хочет жить в XXI веке по советским лекалам, не лишена своей логики.  

И есть определенное сомнение, что при этом кто-то в высоких кабинетах переживает за исход из страны умных и талантливых. Сегодня важнее лояльность, а не квалификация и опыт.

В противном случае бывший студент химфака БГУ Артем Боярский, четырежды стипендиат президентского фонда по поддержке талантливой молодежи, вряд ли бы сейчас сидел в тюрьме по надуманным обвинениям. Как и многие другие студенты и преподаватели — цвет нации.

— Диагноз подтверждается, который мы уже ставили. Это неосталинизм, — констатировала в недавнем интервью Еврорадио политолог и историк Роза Турарбекова.

Новшества с отработкой она называет введением крепостного права в сфере образования.

Лукашенко стремится к этой модели. Он считает ее, по всей вероятности, идеальной. И все, что было сказано в отношении платников, это продолжении той самой линии — принуждения, насилия, централизации.

И, в конечном итоге, лишения все большего количества прав и свобод, на которые наши граждане так или иначе имеют право.

Роза Турарбекова

Это, не исключено, описание того, что ждет страну в ближайшее время. И речь не только о выпускниках вузов и колледжей. О введении «крепостного права» у нас заговорили задолго до событий последних лет.

Началось все с приснопамятной контрактной системы, закабалившей работников бюджетной сферы. Потом был декрет № 9, который ограничивал трудовые права работников деревообрабатывающих предприятий, на которых проводилась модернизация.

Тот самый декрет, еще десять лет назад получивший неформальное название —  «О крепостном праве». Уже тогда власти дали ясно понять, какими методами они готовы удерживать на плаву убыточные отрасли.

В июле этого года очередь дошла до аграриев. На селекторном совещании Лукашенко заявил, что занятые в сельском хозяйстве беларусы теперь не смогут уволиться или перевестись на другую работу без решения председателя райисполкома.

А если человек все же уволится вопреки решению, то не сможет устроиться на другую работу без «нормальной характеристики».

Сегодня, когда находящиеся у руля люди ни в чем себя не ограничивают, такую схему закрепления кадров можно легко перенести практически на любую сферу.  

Слабым утешением среди этого правового беспредела может быть осознание того, что такое поведение — защитная реакция стареющего ретрограда. Безнадежная попытка контратаковать наступление неизбежного — новое поколение все равно возьмет свое.

Но утешение это слабое именно потому, что мы уже потеряли впустую десятилетия. И пока далеко не ясно, сколько еще лет уйдет в песок ради прихоти одного человека.