Почему палачей надо делать знаменитыми

Борьба Дениса Карагодина за обнародование имен и судеб всех причастных к убийству его деда — пример, как общество должно поступать с теми, кто и сейчас попирает права и достоинство простых людей. Страна должна знать имена.

Обычный человек, житель Томска Денис Карагодин вот уже несколько лет выясняет, кто расстрелял в январе 1938 года его прадеда, Степана Карагодина. Тоже обычного человека, крестьянина, обвиненного в работе на японскую разведку. Совсем обычное дело по тем временам. Наследники палачей — народ, как выяснилось, стеснительный, расследование вышло непростым. Денис Карагодин начал свою работу в 2012-м, ему всячески мешали. В марте этого года, например, после того как Карагодину удалось в Государственном архиве Новосибирской области разыскать данные нескольких сотрудников НКВД, причастных к убийству его прадеда, руководство архива закрыло доступ к фондам бывшего управления КГБ и сторонним исследователям, и своим сотрудникам. Совершенно случайно понадобилась проверка, и теперь как минимум до конца года к документам никому не подступиться. Совпадение, бывает.

Внучка палача просит прощения за деда

Сюда же — целая кампания в провластных СМИ, поток рассуждений о том, как люди вроде Карагодина разрушают хрупкий гражданский мир, и о том, как вредно ворошить прошлое. Доказывали — за 15 лет не изобретено другого аргумента, беден и грустен интеллектуальный мир путинских патриотов, — что это все ведет к Майдану и развалу страны. Благомысленные писали примерно так: «Расследование Карагодина обнажило тревожное — никто ни с кем не согласен, все хотят справедливости, никто не хочет любви. Уверена, что нет способа наказать мертвых, не нанеся вреда живым. И это тот случай, когда дурной мир лучше хорошей гражданской войны. Войну за справедливость нельзя вести без милосердия и прощения». Прочие и вовсе не стеснялись в выражениях.

Однако разрушитель хрупкого мира не сдался и продолжил копать. У него целый сайт с документами, жуткое в своей обыденности чтение. История о том, как государство убило невиновного человека. Обыкновенная история, рядовая история. Есть там краткие биографии палачей, есть даже фото с аккуратных могилок этих заслуженных людей. Жили долго, вероятно, счастливо, получали награды, наслаждались почетом. Нянчили внуков.

Но вот почему-то и спустя десятилетия попытка раскрыть имена палачей задевает тех, кто числит себя у палачей в идейных наследниках. Они ведь сами это выбрали — профессиональный праздник в день основания ВЧК, портреты Дзержинского в кабинетах, это их большие начальники ищут аргументы, чтобы оправдать Большой террор, списывают массовые убийства невиновных на «государственную необходимость». И переживают, когда обычный человек публикует имена тех, кто расстрелял за выдуманное преступление его прадеда.

Чтобы не быть голословным, вот, например, фрагмент обширного и даже ставшего в свое время знаменитым интервью главы ФСБ Александра Бортникова правительственной «Российской газете»: «Хотя у многих данный период ассоциируется с массовой фабрикацией обвинений, архивные материалы свидетельствуют о наличии объективной стороны в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов». Вот мы и поговорим как раз про архивные материалы.

‪Профайлы подозреваемых в причастности к убийству Карагодина Степана Ивановича — сотрудников УНКВД по НСО ЗСК СССР: Конюхов, Митюшов, Линке и др. Фото: расследование Карагодина/Facebook

На днях Карагодин добился того, что УФСБ России по Новосибирской области предоставило ему копии актов по расстрелу в Томской тюрьме №3 тюремного отдела УНКВД по НСО ЗСК СССР. Но с документами предварительно поработали — ручкой закрасили и фамилии убитых, и фамилии убийц. Намертво, так, чтобы никто их никогда не прочел. Нельзя тревожить покой даже рядовых палачей. Если вслух назвать их фамилии, небо станет оранжевым и случится страшный Майдан.

«Работая в известных органах в известное время, люди не просто выполняют долг, но являются именно палачами

Энди Уорхол каждому в будущем обещал 15 минут славы. Обещал давно, то есть мы как раз и находимся в этом его будущем. Но члены почти всесильной здесь у нас корпорации силовиков демонстрируют изумительную стеснительность: и сами от заслуженной славы бегут, и тех, кого числят в предшественниках, старших товарищах, учителях, от славы оберегают.

Это, конечно, хороший знак. Это значит, что они понимают: несмотря на все рассуждения больших начальников о «реалиях времени» и «объективных основаниях для большинства дел», их предшественники творили нечто чудовищное и грязное. И про себя, нынешних, тоже все понимают. Когда обзаводятся дворцами и складами с наличными — понимают. Когда подбрасывают наркотики, фабрикуют дела, пытают задержанных — понимают. Когда на мирном шествии заламывают руки пожилым женщинам и бьют дубинками подростков — понимают.

Мы, разумеется, в более везучем времени, чем Степан Карагодин. Несчастных по темницам теперь не расстреливают, срока огромные в этапы длинные не бредут. Иногда даже удается, как в случае с Иваном Голуновым, отбить у системы «своего парня». Кстати, я до сих пор не могу до конца поверить, что получилось. Это же чудо — невиновного отпустили, и даже с пары генералов погоны осыпались. Разве такое возможно, разве так бывает?

Мы в более счастливом времени, у нас есть возможность говорить, и есть шанс, что нас услышат. Не надо его упускать. Надо помогать всем этим стеснительным людям из силовых ведомств становиться знаменитыми. Как стал знаменитым начальник подразделения по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО Андрей Щиров, руководивший операцией по задержанию Голунова. Он, оказывается, не только борец с наркотиками, но еще и крупный землевладелец по совместительству.

А помните невероятную по силе фотографию с марша 12 июня в Москве? Полицейский со стальными глазами скрутил и волочет пожилую женщину, у которой в руках — Конституция РФ. Он тоже стал теперь знаменитым. Это Владимир Сякин, кстати, еще в 2010 году отметившийся тем, что оговорил на суде журналиста РИА «Новости» Андрея Стенина. Его судили за участие в несанкционированном митинге, сначала осудили (штраф в 500 рублей, смешные времена, травоядные), потом оправдали, тогдашний министр внутренних дел Рашид Нургалиев собирался лично проконтролировать дело, да, видно, что-то помешало. Делать их знаменитыми — и тех, кто убивал здесь мирных граждан 80 лет назад, и тех, кто сегодня вытирает ноги о Конституцию, — единственный эффективный способ общественной самозащиты. Надо помочь им победить странную стеснительность, надо дарить им их славу, на которую в наступившем будущем каждый имеет право.

Да, кстати, Карагодин сумел разобрать замазанные в документах фамилии палачей. Он утверждает, что старательно закрашивали в Новосибирском УФСБ имена начальника томской тюрьмы №3 Федора Гнедика, секретаря томского горотдела НКВД Михаила Буковца, инспектора 8-го отдела томского управления ведомства Екатерины Носковой (Бирюковой), начальника внутренней тюрьмы и тюремного отдела Сергея Корнильева и заместителя начальника внутренней тюрьмы Василия Почуфарова.

Страна должна знать своих убийц.