Почему Коласа не расстреляли, или 10 наивных вопросов о классике

Нынешней осенью Константину Михайловичу Мицкевичу исполняется 130 лет. Анатоль Трофимчик, исследователь творчества Якуба Коласа, простыми словами объясняет, как литератор превратился в деятеля национального масшатаба, а также какими у него были отношения с Купалой и коммунистами.

Исследователь творчества Якуба Коласа Анатоль Трофимчик

В чем значимость личности Якуба Коласа для Беларуси?

У каждой нации есть свои апостолы. К числу апостолов белорусской нации, безусловно, относится Якуб Колас. Он один из основателей литературного белорусского языка – того языка, который мы используем сегодня. Якуб Колас не только вобрал в себя все богатство роднай мовы, но и внес в нее креатив, заряд.

Что касается самой литературы, то классиков большей величины чем Колас, Купала и Богданович у нас нет.

Когда Колас вырос в деятеля национального масштаба?

В тюрьме, по большому счету. Ведь начинал Константин Мицкевич, грубо говоря, как «тутэйшы». Но когда стал политзаключенным (попал на три года в тюрьму за участие в организации нелегального учительского съезда), то диапазон его творчества значительно расширился. В заключении благодаря глубоким душевным переживаниям покорились высокие художественные вершины.

В «Володарке» Якуб Колас написал знакомые всем со школы «Родныя вобразы», «Не сядзіцца ў хаце хлопчыку малому» (самые известные строки из белорусских детских стихотворений) и стихотворение «Мужык», окончание которого стало афоризмом:

Более того, в тюрьме Якуб Колас начал писать «Новую зямлю», задумал вторую свою гениальную поэму «Сымон-музыка».

Якуб Колас в 1921 году

Что еще дало толчок развитию его творчества?

Пребывание во время Первой мировой и советско-польской войн на Курщине, или как писал сам Колас – «на Московщине». Он был мобилизован в царскую армию, но большевики после прихода к власти издали указ об освобождении учителей от военной службы.

Пожив и поработав в Курской губернии, Колас почувствовал, насколько мы с россиянами разные народы. Доказательство тому – его письмо Купале в 1918 году. Колас пишет, как ему надоело жить на Московщине, и затем следует фраза с оттенком национализма: «Татарский здесь народ, друже».

Колас очень тосковал по Беларуси, более того – по независимой Беларуси, на этой почве им были созданы многие строки. 

Когда говорят о белорусских писателях, то называют в первую очередь Купалу и Коласа – причем Купалу первым. Значит, Колас все же №2?

Нет. Предугадать, кого поставят первым, по моим наблюдениям, можно по социальному статусу человека. Интеллигенция в целом склонна ставить на первое место Купалу. А если спросить у народа (точнее у массы), то на вопрос «каких белорусских писателей вы знаете?» называют в первую очередь Коласа.

Купалу, прогремевшего с запрещенными «Тутэйшымі», мы знаем как пророка национальных и социальных процессов, а Колас больше воспринимается как крестьянский поэт: «Мой родны кут, як ты мне мілы…».

Кому принадлежит лучшее произведение белорусской литературы?

Корректно говорить только о наиболее известном произведении. Им, как правило, признается «Новая зямля». Поэма Коласа является визитной карточкой белорусской литературы, она широко известна внутри страны и за ее пределами.

Какими были отношения Коласа и Купалы?

Границы их дружбы значительно превосходят некоторые недоразумения. Показательна следующая история.

В начале 1930-х чекисты собирали компромат на Купалу. На допросе Коласа попросили рассказать об их отношениях – «все с самого начала». Колас воспользовался старым (со времен учительского съезда) конспиративным методом, когда важно было не сдать человека, но тебя просили рассказать побольше.

Первая встреча будущих классиков состоялась 100 лет назад в августе 1912 года в Смольне, где Коласа навестил Купала. Константин Мицкевич стал о ней рассказывать чекистам примерно следующее: помню, как Купала первый раз ко мне приехал, я взял бутылку, и у него с собой была, мы сидели до утра, потом пошли в гумно спать, Купала оказался покрепче, а мне стало плохо… На утро мы пошли опохмеляться, и я от Купалы уже не отставал, зашли к ксендзу, он быстро заснул, а мы выпили все запасы и пошли в кабак… А потом еще на станции… И т.д. и т.п. 

То есть Колас избегал на допросе любых упоминаний разговоров о политике, которые могли навредить Купале. Кстати, позже, Колас спас от репрессий сестер и мать Купалы, которые уже были посажены в вагон.

Как Колас относился к коммунистам?

Константин Мицкевич еще в 1925 году понял, куда подул ветер. В этом году он дал знать некоторыми стихотворениями, что замолкает. И стал гнать не ширпотреб, а владпотреб – то, что нужно власти.

Но добиться от Коласа написания шедевров не смогли. Самые главные свои произведения, которые позже он под давлением признал национал-демократическими и даже контрреколюционными, Колас написал до своих 43 лет. После он ушел во внутреннюю эмиграцию.

Якуб Колас на собрании в честь 30-летия его литературной деятельности, 1936 год

Почему Коласа не репрессировали?

Руководителям БССР было выгодно репрессировать Коласа и Купалу, чтобы самим соотствествовать сталинской политике. Тот же Пантелеймон Пономаренко, став первым секретарем ЦК КПБ в 1938 году, собрал компромат на Купалу и Коласа (национальные поэты – этого было уже достаточно). В письме Сталину он изложил их вину, но не решился сделать заключение, которое стало бы приговором. Пономаренко, являвшийся всего лишь винтиком системы, попросил: дайте мне совет, как поступить.

Сталин решил иначе, и классики остались живы. Видимо, верховной власти нужны были поэты, воспевающие строй, и демонстация того, что апостолы нации вместе с советской властью.

Купала погиб спустя 4 года, свалившись по официальной версии в лестничный пролет.

Сыновья Коласа, Данила и Михась, знавшие Купалу лично, сошлись во мнении, что это был несчастный случай. Михась Константинович вспоминает, что у Купалы ноги были слабые. И даже когда он выпивал рюмку-другую, то это сказывалось.

Хотя лично мне наиболее убедительной работой на тему смерти Купалы представляется исследование Владимира Некляева, опубликованное лет пять назад в «Дзеяслове».

Каким человеком был Колас?  

Он был закрытым, но добрым человеком, всегда идущим навстречу людям. Некоторые говорят, что Колас был скупым – это неправда. Он был рассудительным, на себя тратил мало, много занимался благотворительностью. Каждый случай разбирал отдельно, просто так деньги не бросал.

Жену свою очень любил. Если бывало что-то не так скажет, то уезжая в командировку, напишет: извини, слово не то сказал, я жалею. 

У Коласа была удивительная работоспособность. Это можно проследить по числу написанного. Сегодня его собрание сочинений издают в 20 томах. А он же не только писал! Колас активно участвовал в развитии белорусской гуманитарной науки, целиком и полностью отдавался депутатской деятельности.

В бытовом плане Колас был неприхотлив. Сразу после войны ему предложили построить особняк, но классик отказался: я, народный поэт, не имею права на шикарные условия, когда 2 миллиона белорусов живет в землянках. Особняк (сейчас там музей) на месте снесенной хаты возвели только в 1952 году. Однако Колас жил там с семьями двух сыновей. Все что ему было нужно – маленькая спальня в 7-8 квадратных метров и кабинет.

Во время отдыха в Москве весной 1946 года. Снимок с дарственной подписью Якуба Коласа русскому поэту и переводчику Сергею Городецкому

Может Колас молчал, потому что всеми наградами, привилегиями и подарками его просто купили?

Колас соотвествовал конъюктуре, потому что над ним весела угроза лишения жизни и он опасался расправы над своей семьей. И нельзя категорично сказать, что он молчал. В 1930-е годы он заступился за многих писателей. И это в то время когда даже не сдать человека считалось беспредельным мужеством!

13 августа 1956 года Колас, как утверждают многие исследователи, пошел в ЦК КПБ с письмом, где говорилось о тяжелом состоянии белорусского языка и принятии необходимых мер по исправлению ситуации. Народного поэта к его возмущению не приняли.

Вернувшись домой, Колас взялся за работу с корреспонденцией, стал писать письмо российскому переводчику Евгению Мозолькову. Когда ему сделалось плохо, старший сын Данила подумал, что отец поперхнулся. Но оказалось, что это сердечная недостаточность. Колас умер.

Письмо о тяжелом состоянии белорусского языка он шлифовал несколько месяцев, вложил в него душу, и, как оказалось, остатки своих сил. Оно выглядит сегодня как заповедь. А заповеди апостолов нации должны быть возведены в ранг государтвенной идеологии. Пока ни Колас, ни другие наши классики в нее, к сожалению, не вписываются.