Пастухов: «Война поглотила русское общество целиком»

– Серия процессов в европейских судах по жалобам российских предпринимателей на введенные в отношении них санкции – в основном закончившихся для их инициаторов безуспешно – вольно или невольно возвращает нас к теме коллективной вины и ответственности россиян за войну, – пишет Владимир Пастухов. – Не за военные преступления, у которых всегда есть индивидуальное авторство, а именно за развязывание и ведение войны в целом как предпосылки для совершения многочисленных военных преступлений.

Надо сказать, что вопрос этот сегодня, полтора года спустя после начала войны, стоит совсем иначе, чем в начале войны. Дать на него однозначный ответ становится все труднее.

В первые дни и недели войны постановка вопроса о коллективной вине и, как следствие, ответственности казалась, по крайней мере мне, ошибочной и тенденциозной. Уместно было говорить об индивидуальной вине и ответственности военных преступников, включая всех тех, кто развязал войну и активно за нее «топил», и коллективном чувстве стыда и потребности в покаянии для всех остальных. И в этом была определенная логика.

Война свалилась на русское общество как град посреди лета. Была часть элиты, которая эту войну развязала, были более-менее определяемые ее финансовые и политические бенефициары, были, конечно, и те «простые» граждане, которые бежали впереди бронепоезда с радостными криками, поддерживая и приветствуя кровавое начинание своего правительства.

Но значительная часть, я бы даже сказал – подавляющая часть населения находились в статусе определяющихся: им только предстояло выработать свое отношение к происходящему. И тем более они не были практически вовлечены в войну, не участвовали в раскрутке ее страшного маховика.

За полтора года очень многое поменялось, и самое главное – война поглотила русское общество целиком, практически без остатка. Очень небольшая часть сумела от нее дистанцироваться либо через эмиграцию, либо пойдя скорбным и тернистым путем диссидентства.

Что касается остальных, то они поделились на две группы: на тех, кто принял войну как новую реальность и поддержал ее, и на тех, кто хоть и не принял войну внутренне, но научился с ней сосуществовать. У меня нет ни малейшего представления о том, как соотносятся внутри себя эти две группы, но вместе они, на мой взгляд, представляют устойчивое большинство российского общества.

И дело вовсе не только и не столько в отношении к войне. Трагедия состоит в том, что люди, относящиеся к войне отрицательно и, может быть, даже желающие ее прекращения, причем на условиях отказа от агрессии и деоккупации территорий, оказываются практически в эту войну вовлечены и даже становятся ее выгодоприобретателями.

Десятки миллионов людей работают на оборонку прямо или косвенно, получая доход от стремительно растущих военных заказов. Миллионы втянуты в пропаганду войны в школе и в медиа.

Врачи, дававшие клятву Гиппократа, лечат раненых и возвращают их в строй. Наконец, бизнес, что бы он ни производил, платит налоги, на которые закупаются те самые пушки. А еще производит металл, дизель, марлю, антибиотики, мясо, хлеб и так далее. И все это кормит войну.

За полтора года возникла война как тотальная система, внутри которой сложилась всеобщая круговая порука, при которой каждый объективно оказывается соучастником войны вне всякой уже зависимости от его личного отношения к ней.

Возникает ситуация, при которой выйти из этой системы круговой поруки невозможно, не покидая общество, то есть не становясь изгоем. Люди поставлены перед очень жестким, если не сказать жестоким выбором: либо стать добровольным изгоем, либо принять на себя долю коллективной ответственности.