«Ответы на серьезные вопросы – скудные, смешные или отсутствуют. О каком доверии речь?»

Аналитик исследовательского центра Eurasian States in Transition (EAST) Андрей Елисеев – о слабом звене белорусской стратегии борьбы с коронавирусом, и почему эта стратегия оказывается действенной только в теории, а не на практике.

– На что полагается Минздрав Беларуси в борьбе с коронавирусом? Фактически, на корейскую модель, – пишет эксперт. – Она состоит в следующем: всеобщие карантинные меры и запреты на передвижения не вводятся, зато действует хорошо организованная модель тестирования на коронавирус вкупе с эффективной изоляцией заболевших, а также в выслеживании и отправке на карантин их контактов.

Как показал случай Южной Кореи, эта стратегия реально действенная (правда, школы как минимум там все же закрыли) при выполнении важных условий. К сожалению, в Беларуси ключевое из них отсутствует, об этом ниже.

Южная Корея действительно удивила, взяв под контроль эпидемию, которая в середине февраля вдруг вышла из-под контроля. Ситуация развивалась следующим образом: в течение первого месяца были установлены всего 30 случаев заражения и ни одной смерти.

В течение следующих 10 дней число установленных случаев возросло до 2300 (!) из-за одной социально активной женщины, заразившей десятки человек. На дату 30 марта было установлено почти 10 тысяч случаев заражений, 158 смертей. И это сравнительно низкий показатель, учитывая резкий рост в середине февраля, который изначально застал корейское правительство врасплох.

Но оно быстро сориентировалось и отыграло, полагаясь на научные изыскания и здравый смысл. В Корее, во-первых, тестирование более массовое, в то время как в Беларуси сообщается о сложностях с их прохождением. Во-вторых, там тесты выдают верный результат с вероятностью 98%, а у нас постоянно сообщают о противоречивых результатах. В-третьих, там имеет место эффективная изоляция заболевших и предположительно заразившихся. А работает это только тогда, когда есть высокий уровень доверия между населением и властями.

На это, кстати, уже неоднократно жаловались белорусские чиновники. Мол, люди утаивают информацию о том, с кем контактировали и когда.

Так если в Беларуси Минздрав вещает, что пациентов с коронавирусом с аппаратами ИВЛ в стране нет, а они точно есть, если реальная статистика замалчивается, а ответы на серьезные вопросы – скудные, смешные или вовсе отсутствуют, если гостелеканалы и правитель высмеивают вирус как небылицу и «психоз» – то о каком взаимном доверии может идти речь?..

Вот что сказала министр иностранных дел Кореи по этому поводу: «Ключ к нашему успеху [в борьбе с коронавирусом] – в абсолютной открытости с общественностью: информирование о каждой детали по поводу развития вируса, его распространения и действиях правительства».

Итого, Беларусь изначально нацелилась на теоретически действенную стратегию. Но она не сработала как надо, цепочка зараженных утеряна. Дело в том, что власти не настроили общественность к серьезному отношению к вирусу и отравили ключевой ингредиент этой стратегии – доверие общественности.

Это то, о чем в своей публикации поведал Фрэнсис Фукуяма: успех сопротивляемости страны к коронавирусу определяется одной важной вещью, вне зависимости от типа политического режима (демократия или авторитаризм): доверием общества к властям.

Его в Беларуси нет.