Некляева вернут под домашний арест?

В пятницу лидера «Говори правду!» вызывают в суд для «установления дополнительных ограничений».

Владимир Некляев должен явиться в суд Ленинского района г. Минска 9 сентября. Как сказано в судебной повестке: для «установления дополнительных ограничений».

По всей видимости, причиной вызова политика в суд стали его выезды за границу. Чуть более месяца назад Владимира Некляева вызывали в Генпрокуратуру – та была недовольна тем, что экс-кандидат в президенты дважды выезжал из Беларуси: Польшу и Литву. Политика предупредили, что если он будет нарушать их указания, то его отвезут «туда, куда приговорил суд». Напомним, Владимир Некляев был приговорен к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года.

— Я часто ездил по стране – этого требует моя деятельность, — заявил политик в беседе с корреспондентом «Салідарнасці». — Выезжал за пределы Беларуси дважды: в Вильнюс и Москву – на юбилей Евгения Евтушенко. Каждый раз возвращался домой, как предписано, до 22-х часов. Они могут сделать все, что захотят. Сейчас у меня нет адвоката. Тамару Сидоренко лишили лицензии. К встрече с судьей я юридически не готов. Хотя в нашей стране – что есть у тебя адвокат, что нет – все равно. Властям ничего не помешает ограничить меня в поездках.

Лидер «Говори правду!» не намерен исполнять предъявленные к нему требования, т.к. считает действия властей незаконными.

– Они и так меня ограничили во всем, в чем могли, но этого, оказывается, мало. Не знаю, чем и как они собираются ограничить меня дополнительно, но если речь идет о возвращении под домашний арест, то пусть сразу из самого справедливого суда везут в самую гуманную тюрьму. На то, чтобы в моем доме днем и ночью хозяйничали люди с оружием, чтобы под стражей находился не только я, но и моя жена, я никогда больше не соглашусь, – сказал Владимир Некляев Zapraudu.info. – Я не признал и не признаю свою вину, я не совершил никакого преступления, меня осудили незаконно – и это дает мне моральное право чувствовать себя свободным человеком. В конце концов, я могу воспользоваться этим моральным правом для того, что не исполнять «установленных ограничений». Никаких, а не только дополнительных.

Эта власть, едва не убив меня, из меня же сделала преступника: ни за что судила, пыталась добить в тюрьме, лишила лицензии защищавшего меня адвоката… Никак не получается после всего этого изображать перед этой властью законопослушного гражданина.