Жизнь (не)обыкновенного белоруса
Татьяна Гусева, фото Сергей Балай

«Мечтаю, чтобы белорусы улыбались не только на плакатах»

Для чего на холодильнике Светланы Зеленковской висит звонок? Кому разрешается примерить тапочки ее любимого человека? И реально ли прожить на зарплату актрисы театра? Об этом и многом другом Светлана рассказала в рамках проекта «Жизнь (не)обыкновенного белоруса».

Застать дома приму Купаловского театра корреспонденты «Салідарнасці» не могли несколько месяцев! Фестивали, гастроли, съемки… И личная жизнь актрисы сложилась так, что она живет в Минске и в Москве. Впрочем, накануне встречи Светлана Зеленковская попросила не касаться в интервью ее личной жизни. Разумеется, я не могла не спросить, почему эта тема запретная.

— Я ничего не боюсь, — объяснила актриса. — Если люди хотят себя распиарить — они рассказывают о своей личной жизни. Я ее оберегаю… Хорошие артисты не рассказывают о личной жизни. И зрителю от этого только польза. Когда мы приходим к доктору, мы же не узнаем, с кем он живет, и есть ли у него любовница. Мы хотим, чтобы он нас вылечил. Так и здесь.

Наш фотограф Сергей Балай был сражен, когда Светлана Зеленковская предложила ему …тапочки любимого мужчины со словами: «Поскольку вас зовут тоже Сережей…». Очарованный красотой актрисы, он ловил моменты, когда Светлана не позировала, а представала в образе богини домашнего очага. Например, вот такой

— Как вы расставляете приоритеты между личной жизнью и работой?

— По жизни очень важно расставлять приоритеты. Когда человек суетится, распыляется либо выбирает приоритеты, о которых потом жалеет, жизнь идет наперекосяк. А если выбирать правильные приоритеты, то все остальное складывается. Для меня в жизни главное — это любовь. Любовь к ребенку, мужчине, маме. Я живу сердцем, и любовь меня никогда не подводила. Допустим, я выбираю встретиться с любимым человеком в ущерб карьере, ролям. В итоге получается все: и карьера, и ребенок, и мужчина любимый.

Жизнь учила меня безусловной любви. Отдавать, не требуя ничего взамен. Когда отдаешь, к тебе потом сторицей возвращается.

Мой стиль жизни — ничего не планировать. Конечно, я думаю о будущем. Но никто не знает, сколько он пройдет по этой земле, сколько ему отсчитано… Я учусь жить настоящим.

— У вас было ли желание уехать из Беларуси?

— Нет. Очень люблю путешествовать, но уезжать отсюда не хочу. Хотя не могу сказать, что ощущаю себя здесь комфортно, потому что не могу жить в Минске со своим молодым человеком.

— Следует ли из того, что вы много времени проводите в разъездах, что вы больше востребованы за пределами страны?

—Не думаю, что где-то я востребована больше, чем здесь. Здесь у меня есть постоянное место работы — театр.

— Скажите, а реально ли, по-вашему, прожить на зарплату актрисы Купаловского театра?

— Нет, конечно. Проработав больше десяти лет в театре, играя в основном главные роли, в прошлом месяце моя зарплата составила где-то 2,2 млн. рублей.

— А вот депутат парламента Светлана Шилова считает, что трех миллионов рублей достаточно для того, чтобы прожить семье с двумя детьми.

— Пусть покажет, как она это делает, если у нее есть дети. Пусть распишет график каждого дня. И чем она кормит, сколько у нее уходит на растущий организм каждого из детей.

…Зимой моя дочка была ростом 165, носила обувь 38-го размера. Летом нога уже 39 и рост 171. Понятно, что весь гардероб надо менять.

Как мама я стараюсь, чтобы питание дочки было здоровым, сбалансированным, чтобы одета она была хорошо, чтобы образование хорошее получала. И репетиторскими услугами приходится пользоваться.

Но у меня очень хорошая опора — мужчина, который со мной рядом, не дает почувствовать кризис.

— Вы бы хотели, чтобы дочь стала актрисой?

— Я не против. Если она захочет сама. Сейчас она занимается музыкой, посещает модельное агентство Сергея Нагорного. У нее очень много мечтаний. Дочка считает, что модельный бизнес поможет раскрыть ее способности.

На холодильнике Светланы мы заметили звонок. Как оказалось, в семье традиция: кто открывает холодильник — звонит в звонок, и вся семья собирается на кухне.

Антикварный самовар — из коллекции любимого человека Светланы Зеленковской

— Как вы считаете, на какую пьесу похожа жизнь белорусов?

— «Тутэйшыя». Микита Зносак — вечно битый, пристраивающийся — это белорусы в одном лице... Наш народ — трудолюбивый и талантливый. Но таланты все уезжают... Нет пророка в своем Отечестве — очень часто это в нашей стране подтверждается.

Другая сторона белорусов — «Сымон-музыка». Гонимый, печальный образ.

— А что должно произойти в сознании этого типичного белоруса, чтобы что-то изменилось к лучшему?

— Не знаю... Обычно все меняется, когда жертва присутствует. Очень не хотелось бы. И так очень много жертв. Я не пророк. Не могу об этом судить. У меня есть свои мысли, но не хотелось бы их озвучивать. Я, правда, не знаю, что может поменять Беларусь.

Я не соглашаюсь с тем, что происходит, и что могу, делаю, но не считаю себя вправе к чему-либо призывать, потому что не могу взять на себя такую ответственность. Как поётся в песне «Ляписа Трубецкого» «Броненосец», «равнодушие убивает не хуже пули». Невозможно быть ни при чем. Каждый человек при чем. Если он рожден на этой земле, то он для чего-то здесь. Не просто так. Поэтому каждый должен сам решить — для чего. Какую он выбирает цель, и какой путь — созидания, добра, борьбы, поиска истины, познания себя... Быть равнодушным — это значит отсутствовать в этом мире.

Я не могу быть равнодушной, но в то же время не имею права кого-то за что-то судить.

— Что такое, по-вашему, воплощение белорусской мечты?

— Я много езжу и заметила, чем мы отличаемся. Мы не улыбаемся. Белорусы угрюмые, испуганные, озабоченные, порой агрессивные, потому что где-то порой достало.

В моем понимании белорусская мечта в том, чтобы мы стали улыбаться искренне. И не только на плакатах и по БТ.

Мы недавно ехали по Украине в поезде. Когда проезжали домики, из них выходили бабушки, и все улыбались. Наши бабушки почему не улыбаются? Беззубые все! Нет денег на то, чтобы покушать. Какой там стоматолог?

Выхожу в Белостоке и вижу бабушку счастливую, хорошо одетую, как она кладет ноги на лавочку и отдыхает, потом заходит в магазинчик...

Люди улыбаются, когда они свободны, когда знают, что завтра им будет что кушать, что они смогут поехать в путешествие, что их дети и внуки будут здоровы, и у них есть перспективы.

— Несколько лет назад была в гостях у литовского актера Адомайтиса. Он сравнил профессию актера с проституцией.

— Это просто очень зависимая профессия. В том плане, что тебя выбирают. Круто достигнуть того уровня, когда ты сам выбираешь.

— Кто бы вы хотели, чтобы вас выбрал?

— Много у меня пожеланий. Хотелось бы и с Михалковым поработать, и со Звягинцевым, и с Ларсом фон Триером, и с братьями Коэнами, с Тарантино и с Терри Гильямом…

Вообще, конечно, хочется, чтобы появился режиссер молодой креативный, и через его талант прославилась Беларусь.

К сожалению, государство не занимается рекламой нашего кино. Фильм Лозницы показывают в Каннах. Украинцы говорят: «Это наше кино». Почему мы не можем сказать, что это наше кино?

Фильм «Одинокий остров» на МКФ приглашен. Кино фигурирует как латышско-эстонское, потому что продюсер — латыш, а режиссер — эстонец. И хоть там снялись все белорусы, и «Беларусьфильм» участвовал, но почему-то мы не рекламируем этот фильм как наш. Привыкли себя принижать.

— Режиссер Андрей Кудиненко недавно опроверг миф, что актрисы спят с кинорежиссерами. По его словам, актрисы спят с операторами, потому что те знают, как их удачно снять, подсветить. Что на это скажет актриса?

— (Смеется). Я не спала с операторами. Не было такого. И с режиссерами тоже. Если вас это интересует.

Своим продвижением как следует, видите, не занимаюсь. Надеюсь на талант свой. (Хохочет). Но с операторами надо дружить, это правда.

Вообще, у нас есть три очень перспективных молодых режиссера. Их называют три К: Кудиненко, Колбышев и Кононович. У них я бы тоже хотела сняться. Правда, у Кудиненко я уже снималась трижды. Но надеюсь, еще будет у нас с ним работа совместная и не одна.

— У вас были сумасшедшие поклонники в театре?

— Да, был один. Надеюсь, что у него все сейчас очень хорошо в жизни, и он не прочтет это интервью и не возобновит свои притязания.

Когда я была беременна, этот человек все время ходил рядом. Правда, об этом я узнала потом. Он устроился в театр, приходил на спектакли, садился в первый ряд…

Как-то я проснулась в день рождения, и мама спрашивает: «Что за розы на балконе?». Оказалось, его видели утром рано спускавшимся на каком-то приспособлении с крыши. Такое пугает.

— Как вы от него избавились?

— Бывший муж с ним поговорил. А потом я с ним встретилась и сказала, что такое никуда не годится.

— Если бы вы не стали актрисой, кем бы вы были?

— Ой, не знаю. Я больше ничего не умею. (Смеется). Я даже не знаю, умею ли я быть актрисой. А вы у меня спрашиваете такие серьезные вещи…

Помню, как в школьном спектакле сыграла злую фею Гингему из «Волшебника изумрудного города». Я даже приз получила за то, что создала убедительный образ — не пожалела свои волосы, начесала — и такой шар получился. (Хохочет). Ведьмы мне удаются. Кстати, у Кудиненко в «Оккупации. Мистерии» моя героиня тоже такая ведьмочка, всех мужиков дезертирами сделала. И они же еще потом и гибли.

— В жизни вы такие трюки проделывали?

— Ну, вот я же не знаю, что с тем поклонником, который розы на балконе оставлял. (Смеется).

— Несколько лет назад, когда мы с вами познакомились, вы сказали, что самое трогательное признание в любви, которое вы слышали в своей жизни — это когда любимый мужчина говорит, что хочет от тебя ребенка. Скажите, вы могли бы решиться на второго ребенка?

— Конечно. Наоборот, даже хочется. Все будет, даст Бог. Это такой подарок. Куда там этому актерству до такого чуда! Причем, когда делаешь правильный выбор в жизни, все складывается. Роли в кино у меня появились после того, как я решила родить ребенка. Когда дочке было три месяца, я уже репетировала Барбару Радзивилл…

«Салідарнасць» продолжает проект «Жизнь (не)обыкновенного белоруса». Ждем ваших предложений и приглашений в гости на кухонные посиделки на gasetaby@gmail.com.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)