Максим Алейников: «Зачем вот так однозначно заявлять, что у нас – говно, а у них – круто?..»

Продюсер «Топлесс» Максим Алейников прочитал разгромные интервью Владимира Максимкова о «фанерщиках» и «косильщиках» белорусского шоу-бизнеса и решил прокомментировать ситуацию. Он рассказал «Салідарнасці» почему, по его мнению, Владимир Максимков врет, какой странной болезнью страдают белорусские артисты и чем фаллоимитаторы лучше котиков.

Напомним, недавно Владимир Максимков вернулся с крупнейшей в мире выставки-ярмарки музыкальной индустрии MIDEM, после чего устроил разнос отечественному шоу-бизнесу. Раскритиковав белорусских артистов и обвинив их в изобретении фонограммы «минус один», он предложил свой план развития музыкального будущего нашей страны.

«Салідарнасць» решила выслушать «обвиняемых» и встретилась с продюсером группы «Топлесс» Максимом Алейниковым.

— Владимир Максимков с помощью этих статей занимается популизмом. Обвиняя при этом в популизме других.

Midem – это, конечно, хорошо, но я не представляю, как это у нас может происходить. Нашей стране Midem в первую очередь нужен для того, чтобы какого-то белорусского парня с прикольным голосом какой-нибудь продюсер увидел и сказал: «Мне этот мальчик нравится!»

Но, если отбором будет заниматься министерство культуры, то туда наверняка попадут симпатичные ему исполнители. В основной своей массе это как раз те люди, которые для Midem не очень интересны. Не потому что они поют плохо, а потому, что это те люди, которые не смотрят в будущее, а живут местной конъюнктурой. А наша конъюнктура от конъюнктуры западной, мягко говоря, отстает на несколько лет.

— Вот для отбора подходящих для Midem исполнителей министерство культуры и создаст специальную комиссию во главе с Владимиром Максимковым. «Фанерщикам» и «косильщикам» вход запрещен.

— Вряд ли Владимира Максикова поставят во главе такой комиссии хотя бы потому, что он уже достаточно давно бывший генеральный продюсер первого канала, бывший продюсер провала «Александраы и Константина» на Евровидении, бывший продюсер нескольких безобразных видеоклипов (яркий пример – клип братьев Колдунов) и вообще до сегодняшнего дня ничего на самом деле удачного не сделал…

Что касается «фанерщиков»… Есть куча западных артистов, которые работают под фонограмму.

К примеру, суперпопулярная сейчас группа «Токио отель» в течение первых двух лет существования сама на сцене не играла. Потому что мальчики играть не умели нормально. Тогда за сценой стоял второй состав музыкантов, взрослые дяди, которые за мальчиков здорово играли. А последние что-то изображали и подыгрывали им.

— Получается, что Владимир Максимков врет, рассказывая, что это наши артисты придумали фонограмму «минус один»?

— Получается, что врет. И к тому же расставляет какие-то странные акценты: сравнивает Беларусь с Западом. Что вообще глупо по сути своей. Потому что корни наши растут из России. Для нас она законодатель моды и музыкальных тенденций.

И не надо всем рассказывать, что творчество стоит во главе всего. Во главе всего стоят деньги.

В шоу-бизнесе действуют те же законы, что и в любом другом бизнесе. Есть товар, есть купец. Есть понятие производства товара, есть понятие менеджмента этого товара, изучение спроса, реклама этого товара. Музыкальный клип – это не что иное, как рекламный ролик. И в итоге – продажа этого товара.

— Вот я вспоминаю слова Владимира Максимкова, слушаю тебя, и мне кажется, что вы такие половинки одного целого: такие плюс и минус… Он выступает с позиции творчества, ты обосновываешь позицию бизнеса.

— Покажи мне, где он говорит про творчество?

— Он рассказывает про незаменимый драйв от живых концертов и об удовольствии, которое при этом получают зрители.

— Исходя из слов Владимира Максимкова, на рынке должны остаться только рокеры, Шедько, который пишет бардовские песни, Куллинкович, который поет панк. Но 90% людей не любит панк-рок.

Удовольствие люди получают каждый от своего. Поэтому его прёт от одного, от Куллинковича его прёт. Меня, например, от Куллинковича вообще не прёт. И пусть он поет вживую хоть десять часов — я его слушать не буду, мне неинтересно.

Владимир Максимков, пользуясь тем, что у людей на самом деле есть недовольство установленными 75% , пытается на этом играть: «Да, люди, на самом деле все – говно». И все будут говорить: «Да! Максимков – умный, молодец, красавец!».

Зачем вот так однозначно заявлять, что у нас – говно, а у них – круто?.. Это бред.

— А от чего «прёт» Максима Алейникова?

— Из белорусских артистов мне нравится Пугач. Это человек, который написал, как минимум, пять песен, которые я мог слушать сто раз, и мне не надоело. В принципе, Пугач нашел свою нишу и теперь этой находкой пользуется.

Что касается живого концерта… Если артист настроен отдавать, то он будет отдавать. Если артист не настроен сегодня отдавать, то совершенно до фонаря: поет он вживую или нет. Зритель чувствует эмоциональное настроение артиста очень сильно.

Кроме того, если человек активно танцует на сцене – он не может нормально при этом петь. Поэтому на любом ответственном мероприятии он наверняка будет петь под фонограмму. И это всем понятно.

Люди все – разные. Поэтому и артисты – разные. Не бывает такого среднего слушателя, который называется Владимир Максимков.

Это, как производство шампуня. Есть шампунь дешевый и доступный. Есть шампунь дорогой и он, возможно (по крайней мере, так гласит реклама), помогает от выпадения волос. Есть третий – от перхоти. А на самом деле ингредиентов для изготовления шампуня – их раз-два и обчелся. И все. Все остальное – это добавки, отдушки – дорогие ингредиенты, которые в принципе можно заменить на дешевые. Сути это не меняет.

По большому счету все шампуни делаются из одного и того же. Просто с рекламной кампанией раскрутить можно все, что угодно. И у каждого шампуня появляется целевая аудитория.

Точно так же и с музыкой. И не надо говорить, что вот то – это хорошо, а вот это – плохо. Надо по-другому к этому относиться. А не заниматься популизмом.

— Вот Владимир Максимков и говорит: есть спрос – здорово. Поставили на сцене пластинку, танцуете и подпеваете под нее – замечательно. Но не надо говорить, что это артист, называйте вещи своими именами – это танцор.

— Как ты думаешь, что в первую очередь хотят люди, которые потребляют конечный продукт на концерте (а в Беларуси это чаще всего небольшие корпоративные мероприятия)?

— Посмотреть на человека, которого они видели в телевизоре.

— Не совсем. Вот смотри: есть заказчик, ему нравятся определенные песни, он привык их как-то слышать, он хочет, чтобы этот человек к нему пришел и их спел. И чтобы это было как минимум не хуже, чем то, к чему он привык.

Если к заказчику придет этот человек и начнет петь на голову хуже, то, естественно, заказчик останется недоволен. Но для того, чтобы этот продукт звучал не хуже, чем на пластинке, артисту нужно обеспечить условия, без которых такое выступление невозможно.

Это значит, что надо плюс к гонорару артиста потратить еще минимум шестьсот долларов на звук, на мониторные линии, на отстройку микрофона и два часа перед концертом на саундчек. Но у нас никто не готов обеспечивать такие условия. В итоге получается, что артист встает перед выбором: либо выглядеть идиотом, либо петь под фонограмму.

— Почему J:морс и «Леприконсы» не мучаются таким выбором и поют вживую?

— Потому что это такой продукт. «J:морс» не поет по-другому. Это их формат.

Но, если сейчас все артисты поставят такие условия, как «J:морс», то все закончится тем, что они вообще перестанут петь на корпоративах. И там будут заказывать исключительно «Пиво вдвоем», бальные танцы и фокусников. Потому что невозможно вдруг взять и с бухты-барахты заставить людей платить резко больше, чем они привыкли.

В такой маленькой стране, как наша, не может быть два или три «J:морса». Но ведь не всем нравится «J:морс». Кому-то хочется и «Топлесс».

На сегодняшний день выступление группы «Топлесс» стоит 1000 евро. Для нашей страны это достаточно дорого. Но, если я сделаю цену дешевле, то скачусь до уровня колхозных свадеб, а если дороже – потеряю часть рынка.

Не всегда есть возможность выступать вживую – слишком велики расходы для установки необходимого оборудования. Люди не арендуют необходимые для этого площадки и вообще не готовы переплачивать.

— А «Топлесс» поет без фонограммы?

— Поет конечно. Вот, к примеру, недавно выступали на юбилее «Приорбанка» вместе с президентским оркестром и Николаем Носковым.

Но такая ситуация случается не часто. Когда есть возможность использовать нормальное оборудование, микрофоны, отстроить звук.

— А почему на «Топлесс» наезжают? В последнее время все больше коллеги по цеху…

— Коллеги по цеху не любят «Топлесс» просто потому, что не любят сильных. А «Топлесс» сильные еще и потому, что я – сильный. Меня не любят.

Если бы «Топлесс» были проектом Владимира Максимкова, их бы не любили гораздо меньше. Потому что Владимир Максимков не пойдет с кем-то спорить и ругаться. Он всем улыбается.

А я этого не делаю. Поэтому все, что связано со мной – вызывает раздражение.

У нас все артисты очень себя любят. Они думают, что они лучше всех: я же так пою, я же такая красивая. А вот какие-то «Топлесс» безголосые!.. У них почему-то гораздо больше концертов и пишут о них больше!.. Специфика психологии такая, что «Топлесс» плохие не потому, что они плохие, а потому, что какого-то хрена у них лучше, чем у меня.

— Ну и фаллоимитаторы огня добавили…

— Про фаллоимитаторы это не от меня… Я таких вещей никогда не делал.

— В смысле -- не от тебя? Речь ведь идет о конкретной вечеринке в «Изюме», когда с фаллоимитаторами засветились Полина Смолова и «Топлесс» с Алейниковым.

— Там с фаллоимитаторами засветились практически все, кто был на этой вечеринке. Просто по приколу, а совсем не для того, чтобы это публиковали в СМИ. Это была отличная вечеринка, на которой все прикалывались, как обычные люди.

Проблема в том, что в стране нет института пиара. И зачастую артисты пытаются сами себя пиарить. Вот я сейчас не в обиду Гене Маркевичу и Ольге Плотниковой приведу пример не самой удачной пиар-акции.

У них на презентации альбома была такая самиздатовская газета, в которую они собрали лучшие статьи про Ольгу Плотникову. И там была такая просто сумасшедшая статья, где писалось о том, что Ольга Плотникова пришла домой, а ее белый и пушистый котик испачкал ножки и потом испачкал ковер. Ах, как жалко ковер, какой плохой котик!..

Это говорит о том, что вообще не о чем писать и фантазия не работает.

У наших артистов есть такая странная болезнь: люди боятся быть плохими. Все ненастоящие. Если в статье написано что-то хотя бы чуть-чуть задевающее или говорящее о том, что человек неидеален, все – «это мне не нравится!».

Они не понимают, что идеальные люди на самом деле неинтересны и скучны.

Поэтому в какой-то степени фаллоимитаторы даже лучше, чем котик, который испачкал ковер.

— Слушай, но вот коллеги-то думают: вот Алейников хорошо устроился – набрал себе длинноногих девчонок и сидит, рубит бабло с корпоративов.

— Ну а сами они чем отличаются?.. Тем, что их на корпоративы не берут, по той простой причине, что нафиг они никому не нужны?..

Так кто из нас дурак в таком случае?..

Или вот Владимир Максимков со всеми своими проектами, который собрался кого-то продюсировать — нафиг они кому нужны? Люди, вообще работа какая-нибудь, за деньги, была у вас?..

Если вы такие классные, почему вы никому не нужны? Можно десять раз говорить про творчество и свою хорошесть. Ну и что, где выход? Где ваши слушатели?

И вообще, честно говоря, не знаю ни одного удачного музыкального проекта, который сделал Максимков. И этот человек, тем не менее, позволяет себе, называя конкретных людей, сказать: «это музыка, а это – нет». Вот я себе такого позволить не могу…

Обычно начинающие музыканты, которые зачастую играют плохо, на вопрос «чувак, а чего ты так плохо играешь?» отвечают: «Да ты ничего не понимаешь, это моя фишка!». Так вот хочется им сказать: «Люди, вы сначала играть научитесь, а потом о фишках думайте!»

Такой вот ответ Владимиру Максимкову…