«Лукашенко всегда был таким: одна рука делает то, а другая — это»

Власти Беларуси объявили об амнистии к 17 сентября — на свободу могут выйти более 8 тысяч человек. Однако коснется ли это политических заключенных и пойдет ли Европа на сделку с Лукашенко, если репрессии в стране не останавливаются, или речь идет всего лишь о том, чтобы «освободить места» для новой партии противников режима?

В прошлом году, напомним, также обсуждалась возможность массового помилования заключенных из некого «списка Воскресенского», многие узники получали письма с предложением написать прошение о помиловании — но в результате вместо ожидаемых нескольких сотен на воле оказались всего 13 человек.

В чем разница между механизмом амнистии и помилования и что анонсировал Лукашенко в сентябре 2022-го, в эфире «Немецкой волны» пояснил глава Белорусского Хельсинкского комитета Олег Гулак.

— Юридически разница принципиальная. Помилование — индивидуальный акт, который принимается президентом (по закону, именно он вправе помиловать), и это никак не связано с тем, что совершил человек, никаких рамок для этого нет: захотел — помиловал, захотел — нет, — говорит правозащитник. — А если говорить об акте амнистии, это происходит на основании закона, в котором прописываются критерии и который применяется к неопределенному кругу лиц.

То есть, первоначально закон не индивидуален, он не пишется под конкретных людей, а под категории. Например, может быть логика — чтобы освободить 8 тысяч, нам нужны такие-то критерии, их и пропишем; или — к какому-то памятному дню освободим всех несовершеннолетних. Потом уже идет процедура соотнесения конкретных людей с этими критериями.

Сейчас то, что озвучивалось в СМИ, касалось именно амнистии. Но пока проекта такого закона никто не видел, гуляют какие-то тексты в сети, но они не официальные, а на портале pravo.by и в парламенте пока ничего нет. Поэтому пока мы обсуждаем досужие разговоры, а не юридическую действительность.

Впрочем, напоминает правозащитник, за последние годы по амнистии не вышел на свободу ни один политический заключенный — Лукашенко выпускал противников власти из неволи только актами помилования.

— Иногда даже были кейсы, когда вообще было непонятно, почему человек оказался на свободе, — отмечает Олег Гулак. — Например, так в свое время вышел из-за решетки Александр Козулин — как он сам рассказывал, его просто вывели из СИЗО на улицу, никаких документов не дали и сказали «Ты свободен». Такие варианты в неправовой системе также возможны.

Что касается международного контекста обещанной белорусскими властями амнистии, то, как рассказал «Немецкой волне» официальный представитель ЕС по внешнеполитическим вопросам Петер Стана, власти Евросоюза не верят заявлениям Лукашенко. И об изменении позиции ЕС, смягчении санкционной политики, можно говорить только лишь в том случае, если режимом будут совершены конкретные действия по смягчению репрессий.

— На данном этапе это преждевременная дискуссия — пока мы видим только заявления, а что касается действий, мы видим продолжение репрессий, — добавил Стана, подчеркнув, что за задержание в Минске представителя ЕС Эвелины Шульц властям также «стоит ожидать серьезных последствий».

Зачем Лукашенко подает такие неоднозначные сигналы Западу?

— Он никогда не был другим, он всегда был таким: одна рука делает то, а другая — это, — объясняет бывшая политзаключенная, редактор «Новага Часу» Оксана Колб, что правителю просто нечего больше «продать».

Журналистка подчеркивает: единственным вариантом отмены санкций может быть смена режима, а до того меры Евросоюза должны быть не просто прогрессивными или регрессивными, а продолжать идти пакетами, иначе белорусский правитель будет действовать привычным для себя образом и выкручиваться.

— Ему плевать на то, плохо или хорошо будут жить люди, важно только сохранить свою власть. А это невозможно без материального ресурса, потому что без денег никто дубинкой махать не будет. И он будет делать любые заявления. Очень жаль, если европейское сообщество наступит в очередной раз на те же грабли и начнется новый «откат», — говорит Оксана Колб.

— На мой взгляд, снятие санкций сейчас невозможно: ситуация принципиально отличается от предыдущих этапов смягчения, — добавляет Олег Гулак. — Да и смягчения пока никакого нет, только начались разговоры о возможной амнистии.

Не надо воспринимать европейских политиков как людей, которые не видят, что происходит на самом деле. Когда будет, что оценивать, тогда они это сделают, а пока даже обещания неконкретны, и я вообще не вижу, кто на что должен реагировать. «Посмотрим» — это правильная реакция.