Как я стал беларускамоўным

Было это несколько лет назад. Но помнится в деталях так, будто все происходило вчера. Раскрытые рты родных, недоуменные взгляды тогдашних друзей и риторические вопросы знакомых – «ты чё?».

Я был «нормальным» молодым человеком, ни чем особенным из однообразной массы своего города не выделялся, но стал читать независимую прессу. И впервые в жизни стал задумываться: а действительно, почему я, белорус, не разговариваю в Беларуси по-белорусски? И настали многомесячные раздумья. Меня поразило: почему я не замечал этого удивительного и печального факта раньше? Почему, к примеру, в школе учительница белорусского языка и литературы ни разу не обратила на это наше внимание?

Я с воодушевлением решил исправить ситуацию. Стал постоянным читателем «Нашай Нівы» и покупал современную белорусскую литературу. Понял, что так меня манило и притягивало в песнях NRM, и полюбил их еще больше.

Когда читал тексты с «і» и «ў», то словно смотрел на произведения искусства. Несмотря на неплохую учебу в школе, многие слова мне были вообще непонятны. В моем окружении белорусскоязычные люди отсутствовали – учиться было не у кого. Я завел тетрадь, куда выписывал неизвестные конструкции и их перевод на русский, найденные в словаре. Учил родную мову как иностранный английский.

Теория теорией, но нужна была практика – сложить белорусские слова в прыстойны сказ я не мог. Купил толстый русско-белорусский словарь и постановил для себя: дома разговаривать только по-белорусски.

«Не забудзь набыць мне ў краме «Кока-колы», – произнес я. Мама чуть не обомлела, сестра расхохоталась. Но продолжалась странная реакция только первые три дня – затем родные привыкли.

А я со словарем шел на кухню завтракать, принимать в ванную душ, глядзець у залі тэлевізар. Реагировал на вопросы очень медленно: в уме переводил ответы с русского на белорусский, некоторые слова все равно вылетали из головы, и приходилось адкрываць слоўнік. Говорил коряво и нескладно.

К счастью, с каждым днем моя речь становилась все лучше, с русского на белорусский я перакладаў усё хутчэй, да и в затрепанный словарь заглядывал все реже.

Так прайшлі тыдні, а праз два месяцы практыкі я ўсвядоміў: теперь уже не стыдно показаться с таким белорусским языком не только дома, но и на улице, работе, перед друзьями-знакомыми.

Первым, кому пришлось столкнуться с моим новым образом, стал друг детства. От удивления он выругался матом и закурил. «И что, ты теперь будешь весь такой культурный, в пиджачке и на пиво не ходить?», – с нескрываемым интересом спросил он. Я моментально послал его матерными словами, чем, безусловно, немного успокоил. «Хорошо, разговаривай по-белорусски, но только со мной – по-русски», – предложил он. Я еще более весело произнес матерное выражение.

Наши отношения мой белорусский язык никак не изменил. Но что интересно, 90% знакомых мне людей при встрече также просили сделать им исключение и говорить, как прежде, на русском. Стеснялись чего-то бедные. Естественно, никому поблажек я делать не собирался.

Самым трудным для меня в психологическом плане был не первый разговор на белорусском со знакомыми людьми, а обращение к незнакомым в автобусах, магазинах, кафе. Практически не имело значения, что я спрашивал, какие продукты хотел купить, ответ был одинаков: «что?». Большинство белорусов просто не ожидало, что к ним могут обратиться по-белорусски. Поэтому свой вопрос мне приходилось повторять дважды, а то и трижды. А уж если я спрашивал гарбату, то мозг представителей сферы обслуживания вообще подвисал.

Это, безусловно, раздражало и приводило в напряжение. Скажу шчыра: праз нейкі час я адмовіўся ад таго, чтобы приводить в ступор продавцов – это ведь забирало силы и у меня – я решил что они пригодятся на более важные дела.

Тем временем я ужо стаў заўважаць, што пачынаю думаць па-беларуску! Праўда, дастаткова мне было прачытаць што-небудзь па-руску, как мысли вновь начинали вырабатываться на другом языке. Но со временем это прошло.

Да, многие спрашивали и спрашивают: почему ты разговариваешь по-белорусски? Я долго думал, как отвечать на этот вопрос, потому что на самом деле в этом решении сошлось много факторов: патрыятызм, голас сумлення, жаданне адрознівацца ад іншых і г.д. Но, наконец, я понял, какой ответ будет кратким и одновременно правильным: мне падабаецца беларуская мова.

Это красиво. Я помахал рукой серости и обыденности, і сказаў прывітанне нечаму незвычайнаму. Быццам бы пераўтварыўся ў іншага чалавека, які нарадзіўся не ў Савецкім Саюзе, а ў краіне, якой варта захапляцца, але пра якую пакуль мала хто чуў. Все вокруг обрело цвета, словно было до этого черно-белым. Полотенце стало ручніком, рюкзак – заплечнікам, звонки – телефанаваннямі, открытки – паштоўкамі, любовь – каханнем, март – сакавіком.

Неяк само сабой з’явіліся беларускамоўныя сябры, а старыя знаёмыя з часам нечакана пачалі ганарыцца мной. І калі нядаўна пасля паходу з кампаніяй у лазню я вяртаўся дадому на таксоўцы, глядзеў праз шкло на густы снег і задаў сабе пытанне «а чым жа ты можаш ганарыцца ў жыцці?», то ведаў ужо, прынамсі, адзін адказ.