Как уличный музыкант зарабатывает на «сатанинском» блюзе (фото)

Заниматься искусством в Беларуси – невыгодное с финансовой точки зрения дело. Судя по расчетным листкам, которые приходили в редакцию FINANCE.TUT.BY, артист филармонии зарабатывает меньше, чем каменщик.

2,5 миллиона рублей против 14 миллионов. Одним такая разбежка может показаться несправедливой, а другие посоветуют отправиться играть в переход, если денег не хватает.

Сколько может заработать уличный музыкант в Минске и за границей и как к подобной "халтурке" относятся в мире искусства, выяснял корреспондент FINANCE.TUT.BY.

"Переулок" пришел на улицу

Уличные музыканты облюбовали улицу Карла Маркса с тех пор, как она стала пешеходной. В слушателях - все прохожие, да и денег можно заработать, не спускаясь в темный переход. Группа "Переулок Вильямса" выступала на Карла Маркса с самого начала лета.

- Нас нашли сотрудники отдела культуры Ленинского района. Спросили, можем ли мы поиграть там. Почему бы нет? – говорит участник группы Антон Шакаль.

Футляр на землю – и поехали! За пару часов в чехле набиралось чуть больше 100 тысяч.

- Деньги не такие большие, чтобы ради них выступать. Да у нас и не было цели заработать. Просто нравилось играть свою музыку, нравилось, что люди нас слушают. Мы создавали настроение.

"Сатанинский" блюз

Минчанин Петр тоже музыкант, но к завсегдатаям Карла Маркса не относится. Он учится, работает и иногда спускается к метро, чтобы пополнить кошелек. В одной руке у него футляр с электрогитарой, в другой – усилитель. Мы направляемся в переход на площади Победы – зарабатывать деньги.

- В первый раз я пошел играть из меркантильных соображений. Мой лучший друг знал две песни Виктора Цоя: "Алюминиевые огурцы" и "Мама Анархия". Мы выступали часа три. Я до сих пор помню, что удалось заработать 12 630 рублей, – рассказывает Петр.

Это случилось, когда моему собеседнику было 13 лет. Сейчас ему 20, и он вернулся к игре в переходе после трехгодичного перерыва. Изначально не ради денег, а чтобы вспомнить молодость.

- Когда на заработанное в первый день мне удалось купить 76 долларов, я понял, что это неплохой дополнительный карман, - объясняет музыкант. - В дальнейшем суммы стали примерно вдвое меньше.

Петя щелкает застежками футляра и достает гитару, затем подключает усилитель. Первый аккорд эхом разносится по переходу. Прохожие поднимают головы, но не замедляют шаг. Бабушка, продающая цветы, демонстрирует полное равнодушие к новым соседям по переходу. Спрашиваю, как у Петра складываются отношения с продавцами букетов.

– Я стараюсь отдавать бабулям всю мелочь меньше 500 рублей. Обычно она достается одной из них, которая – что интересно – изначально грозилась вызвать милицию, потому что я играл якобы сатанинскую музыку. А играл я блюз. Позже я подошел к ней объяснить, что не хотел никого оскорбить, и из сатаны превратился в сыночка, - вспоминает Петр.

Первого слушателя музыка привлекает минут через пять. Это высокий мужчина в спортивной куртке. Он останавливается и смотрит на гитариста долгим хмурым взглядом. А потом достает из кармана несколько тысяч и бросает их в футляр.

- В лучшие дни мне удавалось зарабатывать по 550-650 тысяч рублей, но в среднем четыре часа игры приносят около 200-300 тысяч, - заводит музыкант финансовую тему. - Чаще всего в футляр бросают купюры по 500 рублей, 1000 и 5000 рублей, но однажды бросили 100 тысяч одной банкнотой. Совершенно обычный мужчина лет 25-27, с виду ничем не отличающийся от остальных.

Уличные музыканты не лукавят, говоря, что невозможно вычислить прохожего, который непременно оставит денег, или другого, который никогда этого не сделает. Купюры бросают и подростки, пожилые люди, мужчины в деловых костюмах и неформалы в косухах – словом, представители всех возрастных категорий и социальных групп. Впрочем, некоторые закономерности все же удалось проследить.

Чаще остальных деньги дают женщины среднего возраста. Они не останавливаются послушать музыку, раскрывают на ходу кошельки и бросают в футляр несколько купюр. Мамы с детьми обычно не обращают на музыканта внимания, а взгляды малышей в первую очередь падают на чехол с деньгами. Молодые девушки реагируют на гитариста гораздо дружелюбнее, улыбаются, но деньги дают нечасто.

- Я слышал два названия для того, чем занимаюсь сейчас: аскание и панкование. Панкование от слова "панк". Раньше эти ребята составляли довольно большой процент уличных музыкантов, - рассказывает Петр. - Аскание пошло от английского глагола "ask" - "просить". Но я не прошу денег. Я играю музыку, которая мне нравится, и если она также нравится прохожим, они дают мне деньги.

Рядом останавливаются двое мужчин. Благостное выражение на лицах сигнализирует о наличии алкоголя в крови. Один из них медленно подходит к гитаристу и что-то говорит ему вполголоса. Тот качает головой. Понимаю: заказ на музыкальную композицию не был принят.

- Такие люди встречаются каждый раз. На лице у них написана ностальгия по рок-н-ролльной молодости. Они подходят и говорят: "А можешь сыграть вот это, трррам-там-там-тыщ-тыщ?". Я всегда отвечаю, что не знаю такую песню, иначе они потом не отстанут.

Поток прохожих не иссякает. Мимо проходит молодой человек с футляром для контрабаса за плечами, настолько огромным, что он задевает потолочные балки. Музыкант слегка наклоняется вперед и улыбается нам.

В голодный год за буханку хлеба

Желание заниматься искусством профессионально у белорусских талантов отбивает незавидная зарплата. А зарабатывать игрой на улице сложно: летом жарко, зимой холодно, а милиция гоняет круглый год. В поисках выхода некоторые музыканты в прямом смысле расширяют горизонты – едут подрабатывать за границу.

FINANCE.TUT.BY поговорил с минчанином, который много лет играл на улицах разных городов Германии. Отказавшись назвать свое имя, он попросил представить его как музыканта N.

- Как вы попали в Германию?

- Это началось в 1999 году. В первый раз мы играли в Ганновере. Нам сказали, что под Рождество немцы становятся добрее. Поначалу заработки не радовали. Был с нами один блестящий баянист, который зарабатывал 30 марок в день. Это не те деньги, за которые стоило работать, и он уехал. Мы хотели также поступить, но потом нашли собор, возле которого была выставка "Вифлеем 2000". Народу там было тьма. Процесс пошел, и я решил остаться.

- Сколько вам удалось заработать за месяц?

- Мы думали, что заработаем по 3000 марок на каждого, а получилось в два раза меньше. Знакомых музыкантов, которые уехали в Германию после перестройки, просто засыпали деньгами. В 1999 году, когда поехал я, такого ажиотажа уже не было. Обычно мы работали на протяжении месяца. Я не помню, каков был заработок, но "отбить поездку" получалось за неделю-две. Первую неделю играешь с удовольствием, а в конце начинаешь считать дни до отъезда и думаешь: скорее бы выбраться из этого ада.

- Вы выступали только на улицах?

- Нет, и в церквях тоже, и в домах престарелых. Был любопытный эпизод. Мы хотели сыграть вальс из фильма "Берегись автомобиля". С нами была женщина из России, которая блестяще владела немецким языком. Когда она сказала "Исполняем музыку советского композитора Андрея Петрова", поднялся такой гул… Оказалось, что русский композитор – это нормально, а вот советский – уже нет.

- Публика в Германии благодарная?

- Не только благодарная, но и образованная. Они понимают, что в мюзик-холле они заплатили бы за возможность послушать классику большую сумму, а на улице ею можно наслаждаться почти бесплатно.

- Кто-нибудь из ваших знакомых артистов ездит за границу играть на улице?

- От хорошей жизни никто туда не ездит. Из артистов филармонии, которых я знаю, так зарабатывают единицы. Этот заработок считается недостойным, как разновидность нищенствования. Как говорится, в голодный год за буханку хлеба. Мне тоже поначалу приходилось наступать самому себе на горло. А потом привык.

- Пришлось привыкнуть?

- Филармония – бедная организация. Это чистое искусство для знатоков, поэтому и деньги там небольшие. А я считаюсь высокооплачиваемым кадром, но еще не вышел на зарплату в 3 миллиона рублей. Это просто унижение. Когда я туда ехал, я думал обеспечить себе "подушку безопасности" на старость. Частично мне это удалось.