Как складывается жизнь фигурантов «дела патриотов» на свободе

Свобода – условное понятие: все фигуранты находятся под подпиской о невыезде и под подпиской о неразглашении.

В сентябре Следственный комитет продлил следствие по «делу патриотов» на два месяца. Периодически фигурантов уголовного дела вызывают на допросы, однако «прорыва» в уголовном деле не наблюдается.

Алесь Зимницкий: «Тюрьма не так страшна, как кажется по эту сторону стены тем, кто там не был»

- С работой все нормально: я вернулся на старое место. Я работаю старшим научным сотрудником в Национальном историческом музее, правда, мои обязанности немножко изменились, но это чисто рабочие моменты. Я на том же месте, на прежней должности и занимаюсь прежней работой - хранитель коллекции доспехов и военного снаряжения.

- А что делать с потерянными месяцами, которые вы провели в заключении?

- По законодательству, во время следствия никто не имеет права уволить с работы, во всяком случае – до решения суда. Поэтому месяцы, проведенные за решеткой, вылились в «неоплачиваемый отпуск».

- А какой ценой семье далась разлука с вами?

- И мать, и отец уже пенсионеры, для них, безусловно, трудно дались все переживания. Родителям пришлось труднее, чем мне.

- После условного «освобождения» вы не задумывались о том, чтобы завести собственную семью, жениться?

- Пока нет, не надумал. У меня единственная любовь – Беларусь).

- Ваши коллеги по несчастья говорят, что за решеткой психологически было куда сложнее, чем физически.

- Тюрьма мне психику не поломала, психологической травмы тоже не нанесла, насколько я могу судить. Жизненные планы тоже не особо изменились за три месяца – все-таки не годы за решеткой. Спасали три вещи: осознание, что ты не один и о тебе помнят (за что надо сказать спасибо людям), осознание, что не ты первый и не ты последний (сколько белорусов отмотало срок из-за любви к родине, или даже просто так) и желание остаться человеком. А сидеть не трудно. Везде же живые люди. Просто сидел, искал, чем в бытовом плане занять появившееся время: читал книги, тренировался. А психологические сложности связаны с тем, как себя чувствовали родные, с их переживаниями, попытками оказать какую-то помощь. Это действительно оказалось тяжело. Как там говорят: «сроки даются не обвиняемым, а их семьям».

- Какой отпечаток наложило заключение на здоровье?

- Не скажу, что появились некие критические проблемы. Но старые традиционные тюремные проблемы сказались и на мне: немного побаливают суставы, спина - всего понемногу.

Когда попадаешь за решетку, оказывается, все не так страшно, как кажется по эту сторону стены. Но раз так случилось - надо пережить.

Андрей Дундуков: «В этом году собирался взойти на Эльбрус»

Фигурант «дела патриотов» Андрей Дундуков только-только вернулся от врача. Поэтому первый вопрос «Белорусского партизана»: проблемы со здоровьем – последствия заключения?

- Нет, проблемы со здоровьем – не последствия заключения, просто заболел.

- Как проходит адаптация к «жизни на свободе»?

- Я уже адаптировался к новым условиям. Меня ведь не уволили с работы, а просто перевели «в распоряжение начальника». Сейчас я просто работаю чуть иначе, - говорит Андрей Дундуков.

Спасатель отмечает, что заключение не сильно повлияло на семейную жизнь, во всяком случае, «сейчас все хорошо».

- Большинство фигурантов «дела патриотов» знакомы давно: кто-то является родственником, кто-то старинный друг, поэтому естественно, что мы поддерживаем отношения.

Андрей Дундуков отмечает, что самое страшное во всей этой истории – власти поломали жизненные планы:

- Самое трудное в том, что нам запрещено свободно передвигаться: по Беларуси можно, но мы лишены права покидать пределы страны. А я в этом году собирался взойти на Эльбрус – многие планы нам просто поломали. Поэтому сейчас приходится искать новые увлечения, хобби – и такая ситуация у многих из нас. Ведь жизнь сводится не просто к тому, чтобы отработать рабочий день и вернуться в квартиру – и так каждый день, - подчеркнул Андрей Дундуков.

Андрей Дундуков отслужил срочную службу в ВДВ, с 2011 года работает спасателем в Министерстве по чрезвычайным ситуациям. Увлекается реконструкцией и экстремальным туризмом.

Андрей Комлик-Яматин: «Психологически очень сложно, когда не имеешь возможности заниматься любимым ремеслом»

Ситуация у Андрея Комлика-Яматина посложнее: самого Андрея отпустили под подписку о невыезде, зато отца Игоря Комлика более месяца держали в СИЗО. Игорь Комлик является главным бухгалтером Белорусского профсоюза работников радиоэлектронной промышленности (РЭП) и фигурантом уголовного дела о неуплате налогов.

- Немного адаптировался к прежним условиям. Но, конечно же, мое заключение тяжело психологически сказалось на семье, нужно еще отойти от всего.

Обострились старые болезни: недавно проходил медосмотр, сказали, что не очень хорошая кардиограмма, ухудшилось зрение, да и вообще чувствую себя хуже, чем до заключения (нужно проходить дополнительное обследование).

- Как обстоят ваши дела с работой?

- Вернулся на старую работу – на Минский моторный завод, администрация предприятия никаких претензий не предъявляла.

Но дело в том, что я еще являюсь и ремесленником. К сожалению, все материалы по ремесленничеству находятся в компьютере, изъятому во время обыска; все обещают отдать, но никак не отдадут. Поэтому пока заниматься своим ремеслом мне проблематично.

Я делаю произведения в этно-стиле: делаю одежду, аксессуары, пояса.

- А как сказалось отсутствие возможности полноценно заниматься ремесленнической деятельностью на материальном положении семьи?

- Держимся. Помогают родные, друзья. Психологически очень сложно, когда не имеешь возможности заниматься любимым ремеслом, развивать белорусские традиционные костюмы, белорусскую культуру.

- Как вы смотрите на перспективы уголовного дела, особенно на фоне переаттестации, которую устроило Министерство юстиции адвокатам?

- Все должно закончиться справедливо – на выходе все равно никакого дела нет. Это мое личное мнение.

Давление на адвокатов никак не вписывается в правовые нормы, да и не по-человечески как-то.

Справка.

21 – 22 марта 2017 года спецслужбы задержали 17 человек, которым было предъявлено обвинение по статье «Подготовка к участию в массовых беспорядках». В результате «дело о массовых беспорядках» раздули до 35 фигурантов (по другим сведениям, до 32-х).

Аресты начались после заявления Лукашенко, которое прозвучало 21 марта на могилевском предприятии «Кроноспан», о том, что задержаны боевики с оружием, которые провоцировали массовые беспорядки. А «лагерем боевиков» оказался официально зарегистрированный лагерь «Патриот» под Осиповичами.

Уголовное преследование белорусских патриотов проходило на фоне массовых протестов «нетунеядцев», которые охватили страну в феврале-марте.

По «делу патриотов» проходили 35 человек, все они изначально обвинялись в подготовке массовых беспорядков. Позже части из них предъявили новое обвинение – в создании «незаконного вооруженного формирования».

16 июня КГБ передал «дело патриотов» в Следственный комитет, который снял с фигурантов обвинение в «подготовке массовых беспорядков».

С приближением полугодового срока с момента возбуждения уголовного дела начали происходить странные события.

12 сентября адвоката Мирослава Лозовского Анну Бахтину лишили адвокатской лицензии. Комиссия Минюста посчитала, что адвокат с 40-летним стажем имеет недостаточную профессиональную квалификацию.

Еще пятерых адвокатов, защищающих фигурантов «дела патриотов», Министерство юстиции подвесило: они аттестованы условно с формулировкой «о неполном соответствии законодательству с отсрочкой аттестации на шесть месяцев при условии выполнения рекомендаций».

Кроме того, заменен персональный состав следственной группы по «делу патриотов»: два бывших начальника следственной группы (оба в звании полковников) уволились из органов. В Следственном комитете перемены объяснили «кадровой оптимизацией».

Правозащитники называют уголовное дело политически мотивированным.