«Иногда сюда повстанцев привозят. Но они же сами виноваты»

«Салiдарнасць» решила выяснить, каково это: жить, работать и учиться рядом с печально известным изолятором на Окрестина, расположенным неподалеку от центра Минска.

О существовании этого белорусского Центра изоляции правонарушителей, знают, пожалуй, все мои коллеги и представители гражданского общества. Здесь сидели не десятки, а сотни из них: участники акций протестов против итогов президентских выборов 2006 и 2010 года; «активно хлопающие» летом 2011-го; превентивно задерживаемые – «по поводу» и без – независимые журналисты.

Именно здесь, у белого железобетонного забора изолятора, c незавидной регулярностью можно встретить родственников и друзей задержанных, репортеров мировых СМИ, белорусских коллег и просто неравнодушных.

Виноградов, Борозенко, Галко, Возняк, Корбан, Ярошевич, Барбарич, Свердлов, Омельченко, Ругайн, Козлик, Дорошкевич, Ерёменок, Солодкий, Демиденко… Список слишком велик. Всех их мы встречали – одновременно радостные и грустные, обозлённые, такие же потенциальные сидельцы. В другой раз, поменявшись местами, встречали кого-то уже они…

Но каково это – находиться рядом с этим местом не вынужденно, а по собственной воле, постоянно?

Сейчас Центр изоляции правонарушителей (ЦИП), расположенный по адресу 1-й переулок Окрестина, 36, находится на реконструкции.

Всех задержанных по административным статьям содержат в соседнем здании — СИЗО для уголовников. Рядом находится детский приемник-распределитель, а за ним – воинская часть.

Здания за колючей проволокой окружают улицы Прилукская, Кулибина, Уманская, Гурского, переулок Талаша, 2-й Прилукский переулок. В основном, это частный сектор с небольшими старенькими домами или облагороженными коттеджами.

Но есть и несколько многоэтажек, 5-этажных общежитий, два магазина, похожих на деревенские, а также колледж промышленности и строительных материалов. В 10 минутах ходьбы расположены Городской клинический кожно-венерологический диспансер и недавно открывшаяся станция метро Михалово.

Почти все улицы выводят к парку, окутавшему изолятор с одной стороны, а летом скрывающему пышными кронами деревьев ЦИП от горожан, передвигающихся по оживленному проспекту Дзержинского.

В теплые деньки этот парк очень зелен и живописен, чем наслаждаются местные выпивохи: уже с полудня почти все лавочки здесь заняты. Соседство с изолятором их вовсе не беспокоит. А вот те, кто несет передачи сидельцам, стараются прошмыгнуть мимо этих компашек побыстрее.

По аллеям гуляют мамы-папы-бабы-деды с малютками в колясках.

– Все эти изоляторы в одном месте лично мне никак не мешают. То, что они находится в пределах города, – хорошо. Потому что сотрудникам МВД не надо тратить время и государственные деньги, чтобы ехать за тридевять земель, куда-то за МКАД, – охотно вступает в диалог молодой дедушка Сергей с улицы Янки Брыля, прогуливающий здесь 3-летнего внука. – Этот ЦИП и так, можно сказать, на задворках. А местным…Что нам! Тихо, спокойно, никто из заключенных не мешает.

В колледже на первом этаже общаются женщины-вахтеры. Просят не фотографировать, но активно делятся мнением о соседях.

– Это может еще наши дети им больше мешают – бегают курить туда под забор, – шутит одна.

– Их не слышно, – продолжает другая. – Они себе, мы – себе.

– Иногда машины, правда, туда-сюда шмыгают, – дополняет, уже серьезно, их коллега. – Вечером смотришь телевизор, понимаешь, что это как раз с тех протестов людей везли. Тогда неприятно, осадок…

За колледжем у одного из продуктовых магазинов, расположенном аккурат между детским приемником-распределителем и общежитием, встречаю трех ребят-студентов.

– Нам все равно, что учимся рядом с изолятором, не обращаем внимания, – говорят они, и удаляются.

Директор магазина Светлана куда более приветлива.

– Мы открылись декабре 2012-го, так что события зимы 2010-го не застали. Нам соседи никак не мешают, – делится она и продолжает: – У нас всё свежее. Закупаются и родственники сидельцев, и сотрудники изолятора. С последними дружеские, очень хорошие отношения. Вместе даже траву косим.

Из магазина выходим с местной жительницей, проживающей на 2-м Прилукском переулке.

– Мы с соседями мимо «окрестинского» изолятора почти не проходим, потому что для нас удобнее расположены остановки транспорта с другой стороны. Но если приходится, да еще какие-то громкие события, – то психологически картинка давит, конечно. Видишь: стоят расстроенные люди, кто с передачами, кто близких ждет… Неприятно это, – подытоживает Тамара Николаевна.

Через 15 метров – общежитие, вид из окон которого выходит прямо на воинскую часть и дворы ЦИПа. Дежурные женщины уверенно говорят, что проживающие не заостряют на соседях внимания, «даже когда слышат, что привезли много людей после митинга».

В фойе общежития. Стол дежурных

А вот частный дом бабушки Зинаиды стоит не на задворках, а в десятке метров от въезда в ныне ремонтирующийся ЦИП. Она рассказывает, что ее дом построили в 1963 году, когда изолятора не было в помине. На ее глазах тот и возводился.

– Раньше побаивались, а потом – свыклись. Когда-то освобожденный вышел, и сразу соседей грабанул. Но его быстро схватили. Когда-то – зэк во двор забежал, чтобы спрятаться, – вспоминает бабушка Зинаида. – Но это все давно было. Сейчас тихо: мы их не касаемся, они – нас. Правда, смотришь из-за калитки, как люди всё ходят с сумками-передачками, – жалко…

Под занавес, уходя, встречаю у стен изолятора прогуливающуюся мамашу с годовалым ребенком, которая представляется Ольгой.

– Мы здесь почти каждый день гуляем, – говорит она. – Хороший парк, свежий воздух. Иногда наблюдаем, как телевизионщики на съемки каких-то фильмов приезжают. Иногда сюда повстанцев привозят. Честно признаться: не напрягает. Они же сами виноваты – разве хорошие люди, законопослушные, за эту стену попадут?!