«Идёт война с «поющими трусами»»

Концертные агентства теперь обязаны сообщать на афишах о наличии фонограммы в выступлениях артистов. Гендиректор «Русского радио (Украина)» Сергей Кузин рассказал, почему хорошего «фанерщика» вроде Валерия Леонтьева этим законом не смутить, умеют ли петь девочки-«фабрикантки», и высказал недоумение по поводу того, что всей этой байдой руководят бывшие специалисты по металлопрокату и стекловолокну.

Справка «БелГазеты»

Сергей Кузин родился в ГДР в 1963г., радиожурналист, имеет три высших образования: ВИЗРУ (Минск), журфак Высшего политучилища (Львов), Высшая радиошкола (Сиэттл, США). Служил в ракетных войсках на Байконуре. В 2003г. получил премию им. Попова за лучшую радиостанцию СНГ — «Альфа Радио», где работал ведущим и генеральным продюсером. Переехал в Киев, где с 2004г. по 2006г. был гендиректором «Хіт FM». Ныне — гендиректор «Русского радио (Украина)».

— Как бы вы оценили нововведения в закон о рекламе?

— Плохого в них точно ничего нет, т.к. люди должны знать: это вопрос свободы и прав граждан. Гражданин имеет право знать о том, поет ли ему исполнитель сам или ему помогает аппаратура.

Другой вопрос, что сама формулировка не учитывает многих технических тонкостей. Даже звезды мирового уровня используют такую вещь, как playback — записанные заранее вокальные и инструментальные партии, которые используются артистами во время живых концертов, чтобы донести до живой аудитории студийное качество звучания. Не на каждый концерт потащишь с собой скрипичную группу, которая использовалась в студии, либо какие-то этнические инструменты, использовавшиеся для того или иного вида аранжировки в записи самого трека. Поэтому playback, на мой взгляд, является только украшением любого концерта, он абсолютно не скрывает умения или неумения группы петь, ведь основные вокальные и инструментальные партии звучат вживую.

Если мы говорим о серьезных сценических шоу мегауровня, то стопроцентного живого звучания, если это не симфонический оркестр, а рок— или поп-исполнитель, мы не услышим. Это не вопрос качества или обмана потребителя. Недавно я смотрел совершенно потрясающий концерт Энни Леннокс, которую тоже подозревают в том, что она паразитирует на понятии «фонограмма».

Очевидно, идет война с так называемыми «поющими трусами» — разовыми проектами, которые петь не умеют по определению, и все их достижения — это достижения системы autotune, которая убирает их огрехи, вытягивает полутона, которые они не могут взять, придает мелизмы плоским картонным голосам. Идет обман потребителя: человек, который выходит на сцену, так петь не умеет.

— Но зритель все равно может получать от этого удовольствие?

— Далеко не вся поп-музыка потребляема любителями музыки с точки зрения правильно выпетых нот — того, что ценят посетители камерных консерваторских концертов. Там самое большое значение имеют филигранная интонация, эмоция одного инструмента и т.д. Это другое качество восприятия и другие требования к восприятию, которые не подразумевают наличия видеокартинки, т.н. драйва — всех тех понятий, которыми мы так любим оперировать: вот драйв у артиста, харизма и т.д.

Этого можно достичь при фонограмме и при наличии собственного внутреннего эмоционального заряда у артиста. Удовольствие, конечно, получить можно, другое дело — качество этого удовольствия.

Думаю, что требование указывать в афишах наличие или отсутствие фонограммы ударит еще и по клубным концертам. Артист-то чаще всего петь умеет, просто принимающая сторона экономит на техническом райдере, не обеспечивая возможность поставить качественные микрофоны, достаточное количество «комбиков» на сцену, чтобы артисты слышали сами себя. Если человек, допустим, поет не один, то ему нужно слышать другого, а это уже другое качество техники, иначе они все вместе будут пролетать мимо нот.

Все эти войны с фонограммой — наследие конца 80-х, когда живой концерт вообще был эксклюзивом, когда были все эти «Ласковые маи», «Маленькие принцы», исполнители с именами восточноевропейских овчарок. Это отголоски еще той войны, которая сейчас уже не имеет былого размаха.

Сегодня и у нас на Украине, и в Беларуси основная масса профессиональных исполнителей петь все-таки умеет. Даже все эти девочки-фабрикантки, привычный предмет для битья (будто бы они продукты, и их выращивают в инкубаторе), объективно говоря, петь умеют.

Вопрос в качестве, в похожести, в отсутствии собственного лица, но это уже вопрос продюсирования, имиджа, искренности и соответствия того, что человек поет, и того, что он по этому поводу думает. Но это другой вопрос, и к теме фонограммы он не имеет прямого отношения.

— Как повлияет принятие этой нормы на белорусский музыкальный рынок?

— Не знаю. Мне кажется, никак. Хорошего фанерщика таким не смутить. Валерий Яковлевич Леонтьев дубасит уже 30 лет и при этом очень умело активно потеет и создает иллюзию такого живого концерта, что любому «пинк флойду» завидовать приходится.

— Но для той же Энни Леннокс присутствие на афише упоминания о том, что концерт идет под фонограмму, было бы оскорбительным…

— Безусловно, в том состоянии, в котором находится западный шоу-бизнес, для любого западного исполнителя оскорбительно было бы видеть на своей афише такое. Представьте, боксер Николай Валуев выходит на ринг драться, а на афишах надпись: «Я не гомосексуалист». Можно это написать, и это правда, но я не знаю, каково будет тому, кто эту бумажку будет вешать.

На Украине существует обязательная надпись «живой звук» — на всех афишах, которые распространяют концертные агентства. Безусловно, это тактичнее. У нас не пошли по такому сложному пути, как «поет под фонограмму». Это правило не так громко здесь называется, это не закон, это постановление Минкульта, обязывающее указывать на афишах наличие живого звука.

Когда у нас точно не бывает живого звука, так это на телесъемках. На Украине огромное количество концертов снимается в виде «солянки» для телевидения — каждый канал имеет свой большой музыкальный проект а-ля «Песни года». В концерт-холлах и залах постоянно проходят съемки таких концертов, проходят они под фонограмму, зрителей просят раз пять похлопать и т.д. В таких случаях мы обязаны писать:«Концерт частично записывается под фонограмму» — или просто: «Телесъемка концерта».

— Подталкивает ли ремарка «живой звук» на афишах выступать украинских исполнителей вживую?

— Не думаю. Такая ремарка их оскорбляет, в чем я глубоко убежден. Одной этой надписью власти предержащие загоняют в одни рамки всех без исключения, в т.ч. людей, которые никогда в жизни под фонограмму не пели, не поют и петь не будут. Они в этой ситуации вынуждены как бы оправдываться. Как будто они только сейчас запели без фанеры, а 20 лет они нас, наверное, просто обманывали. Если на рынке есть хотя бы один артист, который этого никогда не делал, то почему он должен становиться в один ряд с этими «поющими трусами», которые часто вообще ни на что не способны.

— О чем свидетельствует развернувшаяся в Беларуси борьба с «фанерой» — об уровне развития шоу-бизнеса? Или это просто бездумное калькирование?

— В первую очередь это калька с России и Украины. В России это усилия Кобзона и Розенбаума в Госдуме по борьбе с фонограмщиками. На Украине тоже есть мастодонты советской эстрады, которые за неимением возможности реализовать себя в творчестве реализуют себя на музыкально-политическом поприще. Они бегают с такими большими кондуитами, с идеей возрождения национальной культуры, что нужно петь только живьем. Тут есть свои маразмы: они готовы на всех надеть «вышиванки», отменить рок— и поп-музыку…

Если вы думаете, что на Украине нет идиотов, то вы глубоко заблуждаетесь. Их тут столько, что даже подбрасывает иногда. Например, здесь существует комиссия по нравственности, которая скоро длину юбок будет измерять. Но собака лает — караван идет, шоу-бизнес развивается независимо от них.

Второе. Этим ребятам-чиновникам нужно показать, что они что-то делают. Вместо того, чтобы говорить о каких-то мегальготах по налогообложению для людей, которые занимаются продвижением музыки, они сочиняют такие законы.

Если бы у нас Виктора Пинчука (владельца нескольких заводов-пароходов, который в прошлом году бесплатно привез в Киев Элтона Джона, в этом году — Пола Маккартни) облагали налогами, он бы, наверное, задумался. А так он совершенно спокойно потратил эти деньги и прозрачно показал: вот эти деньги и т.д. Вот этим, может быть, стоило бы заняться. Это нормальный, западный способ.

Ну напишут ваши чиновники эту фигню на афишах — и что? Что от этого изменится? Какая цель этого мероприятия: чтобы у людей открылись глаза и они стали выбирать по этим афишам, куда они пойдут, а куда — нет? Они выбирают по стилю музыки, по клипам, по радиоротации, по дискам.

В очередной раз положат бумаги на стол «большому дяде», и он скажет: «Ну, нормально, а че? Пусть сами поют. А вы, хлопцы, хорошо поработали, вот вам по картошке».

Я с трудом могу понять ситуацию, когда всей этой байдой руководят бывшие специалисты по металлопрокату и стекловолокну. Интересно, эти орлы, которые сейчас в фонограммах разбираются, хотя бы школу музыкальную окончили? Эти эксперты сами-то могут отличить, кто поет под фонограмму, а кто — нет? Я готов забиться на слабо, пять гривен против одной, что у них у половины этого образования нет. А если есть, то какой-нибудь баян.

Не тем делом вы занимаетесь, дорогие друзья. Дайте людям играть и работать. Нет внешних врагов — ищем внутренних, экономика хромает — давайте еще и артистов-жуликов половим. Короче говоря, гора родила мышь.

На Украине сейчас уже трудно представить выступление подавляющего большинства артистов без живой музыки. Все топовые артисты украинской эстрады, от Ани Лорак до Таисии Повалий, работают с большими составами и бэк-вокалистами. Это касается как клубных выступлений, так и корпоративных мероприятий.

Света Лобода, бывшая «Виагра», недавно запустила альбом, я был на презентации — на сцене двенадцать человек. Другое дело, нравится мне это или не нравится, но то, что я видел, было очень честно.

— Отражается ли живой звук концерта на цене входного билета? Готова ли публика за это платить?

— У нас — да, в Беларуси — не знаю. У нас 10 долларов за входной билет — это нормальная цена для клуба, который в своем арсенале не имеет возможностей для обеспечения живого концерта.

Сами посчитайте: аренда аппаратуры — минимум 2 тысячи долларов, плюс свет, обслуживающий персонал, плюс стоимость украинских артистов — в среднем 9-10 тыс. евро И это средняя цена, те же «Потап и Каменская» стоят 20 тыс. евро. Сердючка и Лорак — больше, «Океан Эльзы» — тем более. На концерт в Hall Freedom, где вмещается 600 человек, где есть не только необходимый технический арсенал, но и вращающийся выдвигающийся подиум, билет на хорошего российского, украинского или западного исполнителя может стоить и 40, и 50 долларов.