Григорьев: «Стали ощущать себя предателями и врагами среди еще вчера милых соседей»
Публицист – о том, как и почему из России уезжают уже сейчас, а не в первые недели войны.
– Уже не бегут в панике, как в первые дни с наспех собранными чемоданами, а уезжают подготовлено и осознанно, – пишет Игорь Григорьев, сам давно проживающий в Таиланде. – Говорил с Олегом И., музыкантом и моим барабанщиком с самого начала моей музкарьеры.
Олег рассказал, как с тремя баулами размером в фургон, кофрами с аппаратурой и инструментами, с тремя собаками, одна из них – 50 кг, и еще тремя кошками, на перекладных минибасами и джипами добирались до Грузии.
Грузия допрашивала пристрастно. Так, что Олег вспотел, и пограничники открыли окна. Олег ржет – похоже от него несло скунсом. Трое суток без душа.
Спрашиваю – что заставило уехать? Спрашиваю, потому что знаю, что Олег – никакой не политактивист и ему вроде как ничего не угрожало.
И он говорит, что поселок Внуково, где они жили – такая маленькая коммуна, где все друг друга знают в лицо. И вот кто-то прочитал антивоенный пост Олега. Типа «нет-войне», не более.
На следующий день с Олегом перестали здороваться в местном магазине. Родители некоего мальчика, которого Олег обучал барабанам, запретили сыну ходить на уроки.
Олег говорит, что он с женой стали ощущать себя предателями и врагами среди еще вчера милых соседей. Перестали выходить на улицу – стало не то что дискомфортно, но и опасно.
Слушал его и думал.
Вот вся эта нынешняя русская эмиграция – реально большая, сравнимая по размеру, характеру и качеству разве что с первой революционной – все эти люди говорят одно и тоже: «Мы вернемся в Россию, когда падет режим».
Режим падет, бесспорно.
Но как быть с нафаршированными фашизмом соотечественниками, которых пусть не 83 процента, но половина уж точно.
Чтобы яснее представить сколько это, скажу просто – это каждый второй.
Врубитесь.
И вот, допустим, «пал режим», вы собрались обратно со своими собаками и котами на родину, приезжаете такие во Внуково, а там в магазинчике за прилавком та же продавщица, а перед прилавком (с талонами на продукты) родители юного барабанщика.
Как с ними быть?
Не заметить? Забить?
Пожалеть, как больных?
Простить, как заблудших?
Или дать по щам? Просто так.
Вот о чем я думаю, когда думаю о будущем. И у меня нет ни одного намека на сколько-нибудь внятный ответ.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное