Глуховский: «Власть, боясь людей, все каналы старательно пломбировала, старательно затыкала»

Российский писатель – про политическое самоубийство журналистки Ирины Славиной.

Накануне главный редактор издания «Коза Пресс» Ирина Славина покончила с собой у главного здания МВД в Нижнем Новгороде. Ранее силовики провели у нее дома обыск. Незадолго до смерти журналистка опубликовала в соцсетях короткий пост, в котором в своей смерти «просит винить Российскую Федерацию».

– Это политическое самоубийство, жест отчаяния со стороны Ирины Славиной, которая, очевидно совершенно, для себя не видела никаких способов привлечь внимание к тому, что она делала по-другому, как только чудовищным актом самосожжения, самоубийства бросить перчатку в лице не столько, я думаю, Российской Федерации как людям, которые в ней проживают, сколько силовому сословию, которое занималось травлей ее, – комментирует писатель Дмитрий Глуховский на Эхе Москвы. – На ум приходят, прежде всего, арабские страны и Иранская республика, где у людей вообще в связи с царящим там тоталитаризмом нет другого способа хоть как-то привлечь внимание к творящейся несправедливости, кроме акта публичного самосожжения.

У нас до сих пор таких происшествий практически не было. И, конечно, жутко, что это начинает у нас происходить. Это говорит о том, что все формально существовавшие ранее каналы обратной связи, каналы коммуникации общества и власти забиты, запломбированы и отказывают.

И это, разумеется, случилось не случайно и не само по себе. То есть власть, боясь людей, эти каналы старательно пломбировала, старательно затыкала, забивала, замусоривала и всячески обескураживала, пыталась отвадить людей от любых попыток хоть какого-то критического фидбека.

Я, честно говоря, поскольку мы с Ириной Славиной знакомы не были, и к своему стыду должен признаться, что я, в отличие от вас, за ее правозащитной деятельностью и журналистской деятельностью не следил, мне трудно предположить окончательно, был бы ее поступок продиктован просто отчаянием и невозможностью кому-либо что-нибудь доказать, или желание хоть как-то на ситуацию повлиять, пусть даже и таким кошмарным способом.

Когда у тебя в стране нет свободных выборов, когда у тебя в стране преследуется всячески — пусть даже это тактика не выжженной земли, и не уничтожения физического, а тактика, направленная на то, чтобы сделать частную человеческую жизнь максимально сложной — преследуется свободная пресса, население фактически подталкивается сначала к таким актам самоубийственным, актам самопожертвования, но, в конечном итоге, как мы знаем по примерам неоднократно происходивших в нашей стране восстаний и революций, к решениям, связанным с политической борьбой.

И это ужасно, потому что, сколько бы Владимир Владимирович не рассказывал про то, что наша страна и все его окружение устали от революций, но словно по какому-то злому року они страну подводят, отрицая и уничтожая возможности хоть какого-то легитимного протеста, подводят их к, видимо, становящемуся рано или поздно все более вероятному сценарию силового протеста, силового сопротивления.

Это ужасно на самом деле, и власть целиком практически ответственна за то, что ситуация движется в этом направлении.