Фридман: Несмотря на существующие угрозы, Молдова находится в более защищенном положении, чем Беларусь, для которой риски выше

Депутаты непризнанного Приднестровья пожаловались на усиленное давление Молдовы и обратились к России с просьбой о «защите более 220 тысяч граждан РФ». Впрочем, о вхождении в состав РФ речи не шло, и провокаций на молдавско-украинской границе, которых многие опасались, не случилось. Но означает ли это, что попытка обострить ситуацию провалилась?

Международную реакцию на события в Приднестровье, их возможные последствия и то, почему даже при существующих угрозах дестабилизации Молдова находится в более выгодном положении по сравнению с Беларусью, Филин обсудил с политическим обозревателем Александром Фридманом.

— Украинская разведка заявила, что Кремль на «съезде депутатов Приднестровья» не достиг ожидаемых результатов. А ожидались ли они или это был выстрел в воздух, чтобы всех напрячь и посмотреть, как отреагируют?

— Думаю, это та история, в которой рассматривалось сразу много вариантов. Те люди, которые этим занимались, ждут отмашки из Москвы и должны согласовывать свои желания с ее возможностями и интересами. А то они попросятся в состав РФ, а Москва их не возьмет, и это будет плохо выглядеть.

Самой очевидной целью событий в Приднестровье аналитик называет дестабилизацию Молдовы и попытку повлиять на Запад, показав: будете слишком активничать, получите там еще один фронт. Но пока это действительно похоже на пробный удар: посмотреть, кто как отреагирует, какие выводы будут сделаны.

— Там ведь, на этом «съезде», прозвучала очень поверхностная формулировка, а просьбу о «помощи и поддержке» можно трактовать по-разному.

Думаю, связано это и с тем, что у России нет реальной возможности прийти «на помощь», и не в их интересах обострять ситуацию: это может закончиться для РФ очень быстро и большим поражением. Потому как Украина, при желании, может и зайти, и поставить Приднестровье под контроль — в результате совместной акции с Молдовой или без оной.

— Довольно сдержанная реакция европейских политиков объясняется тем, что и на Западе это прекрасно понимают?

— Да, в Европе видят ситуацию на фронте и понимают, каковы реальные возможности России. Были некоторые алармистские публикации в прессе о том, что возможно открытие второго фронта, но они быстро сошли на нет.

Путин ведь особой решительностью не отличается: на громкие слова и заявления он способен, а с принятием решений, тем более, таких кардинальных, дело обстоит гораздо сложнее.

Любое обострение в Молдове и вокруг Молдовы чревато, учитывая роль Румынии в этом контексте как страны НАТО, и тот факт, что среди граждан Молдовы хватает людей, у которых есть и румынский паспорт.

А если что-то произойдет, что будет угрожать правительству в Кишиневе, молдавским властям, Румыния при всем желании не сможет смолчать — тут встанет вопрос о помощи соотечественникам. Там по-прежнему многие считают, что Молдова если не должна стать когда-нибудь частью румынского государства, то исторически, культурно эти страны очень сильно связаны. Если угодно, то, перефразируя концепцию «русского мира», — это «румынский мир».

Впрочем, то, что ничего не произошло прямо сейчас, вовсе не означает стабильности и спокойствия на молдавском направлении. Цели дестабилизации, смены власти в Молдове на пророссийские силы для Кремля остаются неизменными, подчеркивает Александр Фридман:

— На это они и работают, чтобы поставить Молдову под контроль. А если у них это не получится, то будут дальше работать над дестабилизацией.

Утратить контроль над Приднестровьем, утратить символ русской ирреденты, назовем это так — это для России очень неприятно. Они находятся в тяжелом положении: с одной стороны, понимают всю уязвимость Приднестровья, а с другой, ничем помочь не могут.

Поэтому и идет балансирование на уровне статус-кво, которое иногда разбавляется громкими заявлениями.

Проблемы в Приднепровье почти наверняка будут, если случится успешное наступление российских войск от Николаева в сторону Одессы, добавляет аналитик. Если украинский фронт начнет рушиться, нельзя исключать и ввод войск Румынии, чтобы обезопасить саму Молдову.

Но пока этот сценарий, хоть и мог бы стать очень звучной пощечиной России, не выглядит наиболее вероятным. К тому же есть европейский фактор и нежелание обострять конфликт.

В любом случае, Москва пока отреагировала сдержанно и сделала вид, что ни о какой такой дестабилизации в Молдове вовсе не думала. На следующий день после «съезда депутатов Приднестровья» Владимир Путин выступил с речью-обращением к Федеральному собранию, которая во многом анонсировалась как программная — и о Молдове не упомянул вовсе.

Зато сказал о Беларуси — в версии кремлевского правителя, «братской Белоруссии» — говоря об инфраструктурных проектах на территории России.

— Говоря об инфраструктурных проектах на территории России, создании сети высокоскоростных железных дорог, Путин упомянул российские регионы и Беларусь, — обращает внимание Александр Фридман, — мол, дороги пройдут между Москвой и Петербургом «в Казань и на Урал, в Ростов-на-Дону, на Черноморское побережье, в Минск». Беларуси стоит очень серьезно задуматься, на мой взгляд: это показывает, как Кремль воспринимает «главного союзника».

Более того, добавляет аналитик, несмотря на существующие угрозы, Молдова находится в более защищенном положении, чем Беларусь, для которой риски выше:

— Молдова связана уже с Евросоюзом, связана с Румынией — страной-членом НАТО, и в случае обострения она может рассчитывать на помощь, памятуя об опыте Украины.

Если взять Беларусь, ситуация гораздо менее привлекательна и куда меньше поле для маневра.

Сейчас все выглядит относительно стабильно, но в случае каких-то внешнеполитических авантюр, на которые может пойти Россия, «ни на кого не собираясь нападать», по уверениям Путина, — любые авантюры в западном направлении, абсолютно все сценарии означают, что Беларусь не просто будет в них втянута, а очень быстро станет плацдармом агрессивных действий.

Поэтому при кажущейся стабильности положение Беларуси более шаткое, она лишь инструмент в российских руках. Хороших сценариев не просматривается, и как бы ни случилось такого, что сегодняшнюю диктатуру Лукашенко, с ее тенденцией от авторитаризма к тоталитаризму, но все-таки без войны на территории Беларуси и без отправки беларусских войск на войну, мы не посчитали хорошими временами по сравнению с тем, что может произойти.