Фридман: Для Лукашенко близка тема мести, он хорошо понимает мотивы Путина

— После показательной расправы над Пригожиным многие говорят, что это было неизбежно, а сразу после его похода на Москву звучали голоса, что Путин обязательно отомстит в свойственной ему манере, дождавшись удобного момента.

Если все было так очевидно, то на что мог рассчитывать Лукашенко, когда два месяца назад во всеуслышание давал главе ЧВК «Вагнер» личные гарантии безопасности? Сегодня эти слова звучат особенно цинично.

— Они действительно звучат очень цинично. И это именно то, в чем Лукашенко сейчас будут упрекать. Он это понимает. Вся эта история с Пригожиным позволила ему снова выйти на мировую арену. На него стали обращать внимание, к нему приехали иностранные журналисты.

И сейчас, когда они будут с ним снова встречаться, понятно, что будут звучать неприятные вопросы о Пригожине. А ведь он сам сделал все, чтобы такие вопросы ему задавали и в будущем. Посмотрите, сколько раз за эти два месяца он обращался к этой теме.

И даже в его недавнем интервью Панченко шла речь о «Жене Пригожине». Так что его еще долго будут связывать с этой историей.

Думаю, он выработает какой-то ответ на эту ситуацию. Что-то такое, что уже использует его пропаганда: мол, эти гарантии распространялись только на Беларусь. Был бы он здесь — ничего с ним бы не случилось. А вот улетел из страны и произошло то, что произошло.

Мне кажется, что в Москве Лукашенко с самого начала очертили его границы: ты можешь выходить к прессе с заявлениями, изображать из себя миротворца, «спасителя России», но все, что касается деятельности «вагнеровцев» в Беларуси не только твоя, а может и вовсе не твоя компетенция.

Я думаю, что контроль над «вагнеровцами» все это время был в руках у Кремля. Это касается и их нахождения в Беларуси. Если говорить о судьбе Пригожина, то Лукашенко, скорее всего, с самого начала дали понять, что не ему решать подобные вопросы. Что все будет решаться между главой ЧВК и Кремлем.

Все эти гарантии безопасности — это личные нарративы Лукашенко. В Москве об этом никто не говорил. Вспомним, как осторожно вел себя в этом вопросе Песков, не говоря уже о Путине. Лукашенко сам создал себе этот образ гаранта, спасителя. Заглядывал ли он наперед, понимал ли, что может оказаться в такой неприятной ситуации? Не думаю, что он размышлял об этом. Он наслаждался моментом славы, ситуацией, в которую он попал.  

— Подобные истории неизбежно вызывают огромный резонанс. Какими вам видятся варианты развития событий в ближайшей перспективе, в том числе и в Беларуси?

— Если говорить о реакции наемников, то мы уже видим какие-то призывы выходить на улицы в ближайшее воскресенье. Я не думаю, что сейчас будут какие-то серьезные протесты.

Мы видели это на примере Гиркина-Стрелкова, когда после его ареста к зданию суда вышли чуть больше ста человек. А по всей России и вовсе ничего не произошло. Сейчас говорят, что он в плохом состоянии, но его соратники активничают только в интернете.

Понятно, что Пригожин был более популярным, но пока ничто не говорит о том, что его сторонники готовят какие-то акции. А у самих «вагнеровцев» и возможностей особых нет. Те из них, кто оказался в Беларуси, остались без тяжелых вооружений. А до Москвы еще нужно дойти.

В случае с Лукашенко они понимают, что он нарушил свое слово, но при этом они понимают и то, что за произошедшее на территории России он не несет ответственности. Какие уж тут к нему вопросы?

Что будет с российскими наемниками в Беларуси? Это интересный вопрос. Сейчас плодятся вбросы о том, что беларусские силовики якобы приведены в повышенную боевую готовность, что они готовятся к возможным выступлениям. Я бы не исключал такую версию, но все это пока звучит на уровне слухов. 

А вот что Лукашенко может хотеть в этой ситуации, так это взять подразделения «вагнеровцев», которые находятся сейчас в Беларуси, под свой контроль. Для этого сейчас подходящий момент.

Не исключено, что в определенной степени это у него получится. Но только в том случае, если Кремль позволит это сделать. Я уверен, что вопрос «вагнеровцев» может решить только Путин. И если он решит оставить на беларусской территории две-три тысячи наемников, то это может случится.

Вопрос денег здесь не стоит. Если у Лукашенко появится возможность таким образом усилить свою армию, он найдет деньги на это.

Есть еще один аргумент в пользу версии о том, что не все наемники уйдут из Беларуси. Они нужны здесь, прежде всего России, для создания напряжения на границе. 

Если сегодня «вагнеровцы» покинут Беларусь, то у Польши, Литвы и Латвии появится возможность заявить об успехе их политики давления: мы пригрозили закрыть границу — вы тут же убрали наемников.

Тем более что в Польше свою роль играет фактор выборов. Понятно, что правящая партия PiS этот момент обязательно использует во время избирательной кампании, если это произойдет.

Готовы ли Путин и Лукашенко сделать такой подарок? Думаю, что нет.

Думаю, события будут развиваться следующим образом. Какая-то часть наемников — возможно, большая — территорию Беларуси покинет. Они, вероятнее всего, будут направлены в Африку, в Мали, откуда прилетел Пригожин.

Сейчас там непростой момент для «вагнеровцев», джихадисты наступают, у них есть успехи. Неслучайно Пригожин в последнее время занимался вербовкой наемников именно туда.

Но часть наемников все же оставят. Возможно, интегрируют в ряды беларусской армии. Их будут использовать для провоцирования напряженности на границы.

Конечно, можно допустить вариант полного вывода «вагнеровцев». Но чтобы не допустить деэскалации на границе, на смену им могут прислать кадыровцев.

— Два месяца назад о правителе Беларуси заговорили не только как о «спасителе России», но и как о фигуре российского политического поля. Сегодня, когда кремлевская элита явно напугана показательной гибелью человека из их круга, не примеряет ли Лукашенко на себя незавидную роль Пригожина?

— Я думаю, что на ситуацию стоит смотреть под другим углом. Скорее всего, Лукашенко оценивает произошедшее не с позиции Пригожина. Думаю, он смотрит на это глазами Путина.

Потому что, как мне кажется, он видит себя равным с ним, а не в роли условного представителя кремлевской элиты, во главе которой и стоит российский президент.

То есть, в этом случае он размышляет скорее так: «А как бы я поступил в такой ситуации на месте Путина?». Я думаю, что ответ здесь достаточно прозрачен.

Лукашенко также склонен к мести. И его отношение к мщению очень специфично. Достаточно вспомнить истории его исчезнувших оппонентов.

Юрия Захаренко и Виктора Гончара он считал предателями. И мы помним его понимание мести таким людям: предатель должен не только погибнуть, но и исчезнуть, чтобы никто не знал, где его могила.

Путин поступает иначе. Он просто приказывает и убийства происходят очень демонстративно. Поэтому я допускаю, что этот шаг Путина Лукашенко хорошо понятен. Не думаю, что они это как-то обсуждали. Но не исключаю, что ему дали понять, что в эти вопросы ему не стоит вникать.

Не думаю, что Лукашенко проецирует судьбу Пригожина на себя. Он, конечно, подвержен конспирологии, у него есть осведомленность о произошедшем в эти месяцы, но вряд ли он считает, что эти неприятности закончатся для него таким образом.

Тем более, что до сих пор политические убийства, в которых подозревают российские власти, касались россиян. Литвиненко, Немцов, попытка убить Скрипаля — это все истории, связаные с россиянами, которых можно отнести к условной категории предателей Кремля.

Это не значит, что в будущем российские спецслужбы не расширят географию. Но пока что Лукашенко делает все, что от него хотят в Кремле. И мне кажется, что ему сейчас ничего не угрожает с той стороны.