Филипенко: «Хочу, чтобы мы жили в стране, в которой не знаем имя президента, но все институты работают»

Автор романов «Красный крест» и «Бывший сын» – о том, какой будет новая Беларусь после Лукашенко.

Саша Филипенко

– Мне хочется, чтобы в этой стране больше независимости получили все области и, чтобы люди сами решали на своей земле, что они хотят, – рассуждает в эфире Е*рарадыё про национальную идею новой Беларуси писатель Саша Филипенко.

И чтобы люди в Витебске путем референдумов решали, хотят они говорить на русском языке или на белорусском. Или чтобы в Гродно люди решали, как они хотят учиться – на русском, белорусском или на польском.

Я хочу, чтобы мы в этой нашей новой стране ввели привычку по любому поводу постоянно проводить референдумы, как в Швейцарии. Потому что это не страшно, не сложно и это объединяет страну, а не разъединяет ее.

Писатель рассказывает, что, когда еще до травмы ноги он играл в футбол, то его швейцарские друзья приезжали на матчи, и у них на машинах были различные наклейки в стиле использовать пестициды или нет.

– И половина приезжала с наклейками «да», а половина – с наклейками «нет», – рассказывает Филипенко. – Я хочу, чтобы мы жили в стране, в которой бы мы относились друг к другу с уважением, принимали другую точку зрения и понимали, что мы можем решить любой вопрос на уровне своей земли, на уровне своего города, и понимали, что мы, правда, не знаем имя президента, но все институты работают.

Да, я хочу, чтобы эти институты (речь об институтах власти – «С») заработали, и, когда это случится, у нас будет совершенно удивительная и прекрасная страна, – уверен писатель.

Белорусский писатель также поделился мнением о том, являются ли белорусы сформировавшейся нацией или этот процесс еще идет.

– Это непростой вопрос, и мне сложно на него ответить, потому что формально невозможно сказать, что мы молодая нация, если взять всю нашу историю.

И, кстати, мы должны говорить, что мы нация с тысячелетней историей. Но, если мы так говорим, тогда мы должны и признать, что мы очень плохо делаем выводы из собственного прошлого. Что за этот длиннющий срок мы не смогли за это все зацепиться. И это для меня сложный вопрос.

Я думаю об этом все время – нация мы или не нация, сформировались мы или не сформировались.

Потому что как государство, если мы проводим исторические перспективы, мы проходим, как бы это ужасно ни звучало, в хорошем темпе то, что проходили Португалия, Испания, Италия, Германия.

У каждого должна случиться своя диктатура, мы чуть-чуть опаздываем, решаем ее в хорошем темпе.

Что касается официального языка новой Беларуси, Филипенко уверен, что сила государства не в том, что «вы выбираете или-или, но в том, что вы выбираете и это, и это, и это».

– И если мы все будем говорить на родном языке и переключаться с русского на белорусский, на польский и на английский, то в идеале – это то, чего бы я хотел.

Да, сейчас случаются моменты, когда я говорю по-русски, кто-то – по-белорусски, и при первом контакте люди начинают думать «вот он говорит на мове, а что он имеет в виду и какой он посылает мне сигнал?». А человек на самом деле просто говорит по-белорусски, вот и все.

Мои друзья, говорящие на русском языке, воюют сейчас в Украине, и мои русскоговорящие друзья из Украины тоже воюют с российскими агрессорами и мыслят себя украинцами, а не частью колониального мира.

Я живу несколько лет в Швейцарии, где люди переключаются на раз-два на итальянский или немецкий, и они в этот момент не перестают быть швейцарцами – это вопрос того, как нам удобнее с вами коммуницировать.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(14)