Общество

Наталья Север

«Ехала в спешке, только с конем и своей ортопедической подушкой»

Чемпионка Беларуси 2020 и 2021 годов, финалистка Кубка мира 2019 года и многократный победитель и призер международных соревнований Ольга Сафронова рассказала «Салідарнасці» о сложном и длинном пути достижений и как главную мечту пришлось поставить на кон из-за гражданской позиции.

Все фото: Марии Колесник и из личного архива героини

— 8 августа 2020 года мы выиграли чемпионат Беларуси. Это была наша первая национальная победа. В тот день у меня был такой эмоциональный подъем, что казалось, мы победим везде.

На следующий день на выборы ехала с огромным воодушевлением. Сколько людей тогда у нас в Орше шли на участки с белыми лентами и браслетами! Все друг другу улыбались, махали этими ленточками. Конечно, надежда была огромной. А потом начался весь этот ужас, — вспоминает спортсменка Ольга Сафронова.

Привыкшая к честным победам в спорте, она ожидала, что и в стране на выборах победит сильнейший, поэтому с первых дней  четко высказывала свою позицию.

Ольга Сафронова и Сандро после победы на Чемпионате Беларуси в 2020 году

В Беларуси конь, прежде всего, тягловая сила, с которой удобно в деревне картошку копать

— Моя мама — тренер, поэтому меня она посадила на лошадь раньше, чем я пошла своими ногами, — улыбается Ольга Сафронова, без преувеличения посвятившая конному спорту всю жизнь. — Родом я из Орши. Там мы и занимались, сначала в кружке при экологическом центре, в котором было пару лошадок. Потом в Барани на базе подсобного хозяйства при бывшем военном заводе начали создавать школу. В середине 2000-х она стала Центром олимпийского резерва, а моя мама его руководителем, — рассказывает собеседница.

Окончив университет физической культуры, Ольга совместила собственные тренировки с тренерской работой. Но в 2018 году она приняла решение переехать в Минск и начать подготовку к будущей Олимпиаде.

— В 2019 году я вошла в основной состав Национальной сборной, тогда же стала финалисткой Кубка мира, который проходил в Швеции.

Это были очень крутые соревнования. В течение года мы выступали на этапах Кубка. В итоге в финале нашу Центрально-европейскую зону я представляла вдвоем со спортсменкой из России. Всего в финал прошли только 18 спортсменов со всего мира, — говорит Ольга.  

Ольга Сафронова и Сандро в Финале Кубка Мира 2019

Конный спорт относят к элитарным видам. Он требует и больших финансовых вложений, и огромных человеческих затрат. Тем не менее, в Западной Европе, по словам собеседницы «Салiдарнасцi», прилагают огромное количество усилий для того, чтобы сделать верховую езду как можно более массовой.  

— К сожалению, не только в Беларуси, но и во всех бывших странах Советского союза отношение к этому высокоинтеллектуальному животному так и осталось на уровне тягловой силы, с которой удобно в деревне картошку копать.

В нашей стране отношение к конному спорту даже близко нельзя сравнить с тем же хоккеем, футболом или биатлоном.

Да, это очень дорогой спорт. Но он требует не только больших финансовых вливаний со стороны государства или спонсоров. Этот спорт требует еще и огромного количества человекочасов. С лошадью ты должен быть 24/7.

У нас невозможно, как в том же хоккее, поставить клюшку в шкафчик и сказать, я устал и пошел отдыхать. Ты каждый день должен приходить на конюшню, каждый день должен видеть, что ест твоя лошадь, как она двигается, как она спала, все ли с ней хорошо, здорова ли она, не дай бог, получила какую-то травму.

Конь — это не твой снаряд, не твой спортивный инвентарь. Это твой друг, твой партнер, твой ребенок.

Эталон отношения к конному спорту — Западная Европа: Германия, Голландия, Англия, в США тоже развивается этот вид спорта.

Если говорить о Беларуси, то у нас нет ни одного профессионального манежа с правильным покрытием. Для этого нужен грунт из конкретного вида песка определенной плотности, влажности, с соответствующей системой полива. Чтобы песок был увлажнен равномерно, вода должна подниматься снизу.

От этого зависят не только результаты и качество движения лошади. От этого зависит ее здоровье. Потому что когда грунт амортизирует, то есть если лошадь работает на правильном покрытии, у нее не будет травм сухожилий и связок.

Корма — это вторая большая проблема для нашей страны. У меня всегда душа болела, когда я видела на полях стога сена и соломы, которые лежали там неделями и гнили под дождем.

Потом их развозят по конюшням и конюхи в респираторах все это разбирают, но это еще в лучшем случае, потому что разбирают не все, кто-то дает животным влажное сено прямо с плесенью.

А лошади очень чувствительны к кормам. Это не корова, которая может пожевать и выплюнуть. У лошади нет рвотного рефлекса. Поэтому для нее корм с плесенью — это сразу колики и это очень страшно. Много лошадей мы теряем только из-за некачественных кормов.  

Я уже не говорю о специальных спортивных кормах, мюслях, саплиментах, витаминах. Лошади, как и человеку, чтобы добавлять нагрузку, нужно спортивное питание. И если ты хочешь добиваться высоких достижений, ты обязан обеспечить животное всем необходимым.  

В Беларуси все это мы вынуждены были заказывать из-за границы, естественно, полностью за свой счет. Как, впрочем, и обеспечивать транспортировку животного к месту соревнований, и многое другое, — перечисляет спорсменка.

Продала машину и купила Сандро

Несмотря на огромные финансовые и трудозатраты, уйти из конного спорта очень сложно, признается Ольга.

— Огромная любовь к этим животным — это болезнь. Это такая любовь, когда тебе, в принципе, ничего не нужно, если в твоей жизни нет лошадей. Если ты не можешь прийти посмотреть в эти глаза, обнять эту морду, чмокнуть в этот нос, тебе вообще ничего не нужно, — очень трогательно описывает собеседница свою главную мотивацию. — Расстаться с лошадью — как потерять члена семьи. Мой основной конь Сандро де Амор, на котором мы получали олимпийскую квалификацию, со мной уже 12 лет. Я его купила в трехлетнем возрасте. Сейчас ему 15 лет.

Живут лошади в среднем 25-30 лет. То есть мы с ним оба вместе почти полжизни, потому что мне сейчас 31 год.  

За лошадь, как и за любое свое животное, переживаешь больше, чем за себя. Во всяком случае, мне кажется, что я знаю своих лошадей лучше, чем саму себя.

Мне настолько важно и нужно все время понимать, в каком состоянии Сандро, что он чувствует, потому что ведь это я хочу, чтобы он занимался спортом, это я его привлекаю к своим танцам.

У него, по сути, и так все хорошо. Поэтому я обязана ему обеспечить достойную жизнь, правильное питание, отличное содержание и всех необходимых специалистов.

Лошади учат нас чувствительности, терпению. Конечно, животное не может тебе сказать, какое у него настроение, но ты должен сам это почувствовать.

— А конь понимает, когда вы побеждаете, что вас с ним признали лучшими?

— Я думаю, что со временем, да. Потому что есть церемония награждения. В этот момент у тебя такой эмоциональный подъем, естественно, лошадь его считывает моментально. Они обладают очень сильной ментальной связью с человеком.

Плюс, ты начинаешь его нахваливать, наглаживать, кормить конфетками. Они очень хорошо чувствуют интонацию. И у коня вырабатывается рефлекс, когда он побеждает и попадает на эту церемонию награждения, его там награждают, он скачет круг почета, конечно, он все осознает.

Белорусские спортсмены не только тратят на лошадей все, что зарабатывают, но и самих животных покупают за свой счет.

— Мне досталось наследство от бабушки, и за него мне на 18-летие купили машину. Сандро приехал в Беларусь для другого спортсмена, но тот от него отказался, потому что конь был молодой, горячий, а я увидела его и влюбилась! Продала машину и купила Сандро.

На самом деле на лошадь нет такой градации цен, как, например, на автомобили. Можно найти молодое животное очень хорошего качества за небольшие деньги, и если ты знаешь и умеешь правильно его вырастить и подготовить, через годы это может быть достаточно дорогой конь.

Конечно, лошадей, которым больше десяти лет, которые выступают на крупных соревнованиях, выигрывают их, полностью здоровые, оценивают в сотни тысяч долларов, иногда и миллионы.

В Беларуси как-то купили коня Рэдфорда на Олимпиаду в Гонконге почти за миллион долларов. У меня никогда не было таких средств, поэтому я всех своих лошадей покупаю маленькими, когда они еще не заезжены и не стоят дорого. Но я вижу в них потенциал и ращу их сама.

В данный момент у меня, кроме Санро, есть еще 8-летний конь, которого я купила, когда ему было два года, — делится Ольга.

Ольга с Лео

Еще одного 10-летнего коня спортсменке пришлось продать после переезда в Польшу, чтобы продолжить заниматься любимым спортом и содержать двух других животных.

Белорусская комиссия признала, что моя лошадь хромает, поэтому не может ехать на Олимпиаду

Сейчас Ольга Сафронова официально сменила спортивное гражданство на польское, выступает на национальных турнирах, поставила цель войти в Национальную сборную и намерена осуществить еще одну попытку попасть на Олимпиаду, теперь уже в Париж.

Однако еще полтора года назад собеседница «Салiдарнасцi» не собиралась никуда уезжать из Беларуси и готовилась к Олимпиаде в Токио, на которой планировала выступить за свою страну. Предыстория ее ответа на вопрос, почему все так получилось, началась в августе 2020. 

— В тот исторический год нас сначала из-за пандемии перестали выпускать на соревнования, — вспоминает спортсменка. — Мы переживали, потому что все мечтали об Олимпийских играх, но понимали, что если животное долго не выезжает в другие места, оно теряет форму, и физическую, и психологическую.

Все силы были сконцентрированы на Чемпионате Беларуси, и мы его выиграли! Это было 8 августа…

На следующий день, проголосовав в Орше, в Минск мы вернулись поздно вечером. Квартиру снимали недалеко от Стелы на 13 этаже, поэтому с балкона всегда по праздникам смотрели салюты.  

В тот вечер я тоже вышла на балкон и в первое мгновенье подумала, что кто-то запускает фейерверки. Но уже через несколько минут поняла, что это не салют. Связь была отключена, на улице слышались истошные крики людей.

— После выборов общество спортсменов разделилось, одни подписались под открытым письмом с требованиями к власти остановить насилие, другие выступили в защиту власти. Причем, последние часто ставили подписи под давлением. 

— Меня это разделение позиций коснулось напрямую. Как только появился интернет, я выставила пост с бело-красно-белым флагом, в котором высказалась против всего творящегося ужаса и заявила, что всегда буду на стороне народа.

Через пару месяцев меня вызвал директор нашего ЦОР в Ратомке, показал скриншот этого поста и потребовал удалить. Я отказалась, объяснив, что позицию свою не изменила. Мне сразу сказали пройти в отдел кадров и подписать уведомление о непродлении контракта.

Я подписала, однако через две недели почему-то контракт мне продлили. Естественно, я подписала и письмо свободных спортсменов против насилия, после чего меня вообще перестали отправлять на какие-либо соревнования.

Когда появилось письмо провластных спортсменов, меня снова вызвали в кабинет директора, дали это письмо, попросили прочитать и, если согласна, подписать. Я сказала, что ничего подписывать не буду, и ушла.

Затем я уехала из Минска на пять месяцев, стала на базу с лошадьми в Могилеве и ждала решений по Олимпиаде. За две недели до нее перед тем, как лететь в Токио, лошади должны были уехать на карантин в Германию.

И вот накануне отправки на карантин, когда у нас уже были готовы все документы, претендентов на Олимпиаду вызвали в Ратомку на двухнедельные сборы. В Беларуси на одну лицензию в дисциплине «Выездка» изначально претендовали пять кандидатов.

Но так получилось, что на момент, когда нужно было принимать решение, я осталась одна. Кто-то из спортсменов сам отказался, кто-то нарушил 60-дневный карантин, который предшествовал Олимпиаде. Я, единственная, имела все квалификации, не отказалась и выполнила все условия карантина.

— При этом вы не отозвали свою подпись под письмом свободных спортсменов. Кроме вас кто-то еще подписывал это письмо?   

— Из пятерых кандидатов на Олимпийскую лицензию — я одна. Видимо, поэтому Республиканским центром олимпийской подготовки и Белорусской федерацией конного спорта экстренно была создана ветеринарная комиссия и нас пригласили на контрольную тренировку. Мы ехали полностью ту программу, которую подготовили к Олимпиаде.

В итоге комиссия признала, что моя лошадь хромает, поэтому не может ехать на соревнования. При этом во время самой тренировки они хромоты не заметили, а якобы выявили ее во время обследований.

Для заявки на Олимпиаду еще оставалось немного времени, я взяла коня и поехала с ним в Польшу в специализированную ветеринарную клинику для прохождения независимой экспертизы.

Мы ехали почти сутки, 13 часов стояли на границе, в Познань добрались очень уставшие. И врач взял коня на обследование сразу, прямо в тот же вечер.

Заключение показало, что мой Сандро, несмотря на то, что был ослабленным с дороги, абсолютно здоров и может ехать на любые соревнования.

Однако пока я отсутствовала, Белорусская федерация конного спорта, уже отказалась от моей лицензии, и она отошла Эстонии.

Оказалась в Польше с конем и ортопедической подушкой

— В Беларусь вы больше не вернулись?

— Сначала я планировала, но через несколько дней появились какие-то списки, в которые и я попала. По ним после людей  увольняли и репрессировали. Мне посоветовали не возвращаться.

Так я и осталась в Польше практически без ничего. Ехала в спешке, только с конем и своей ортопедической подушкой.

— Тут даже одинокому эмигранту тяжело бывает устроиться. А вы с конем!

— На первые две недели мне пришлось оставить Сандро прямо в клинике, где его обследовали. Пока искала нам жилье, сотрудники каждый день выгуливали, кормили и поили моего коня.

Конюшню нашла в Варшаве, пришлось снять рядом жилье, и только тогда смогла забрать Сандро. А через месяц мне привезли еще двоих моих лошадей из Беларуси.

Здесь в Польше сразу ощутила колоссальную солидарность с белорусами. Была шокирована тем, насколько глубоко поляки знают нашу ситуацию, как они понимают все до мелочей.  

Даже после событий в Украине я не почувствовала никаких изменений по отношению к себе. Здесь познакомилась с адвокатом Томашем Вилиньским, который помогал белорусам. С его помощью смогла сменить спортивное гражданство и Национальную федерацию.

Сейчас я снова готовлюсь к Олимпийским играм. В конном спорте этот год решающий, только в течение него можно получить лицензию. Сезон международных турниров стартует в марте.

Сейчас все цели, планы, поиск спонсоров направлены на то, чтобы максимально успешно выступить в этом сезоне и получить лицензию.

— В Польше условия для конного спорта отличаются?

— Здесь тоже все лошади частные и их содержание во многом лежит на плечах коневладельцев. Но если по результатам международных турниров я попаду в Национальную сборную, государство будет оказывать помощь.

Ольга со своими лошадьми на конюшне в Польше

В Польше отношение к самому спорту, конечно, несравнимое, но и конкуренция здесь гораздо выше, чем в Беларуси. Только в нашей конюшне 80 лошадей, а рядом есть еще несколько конюшен. Но здесь больше популярны «Конкур» и «Троеборье». Эти дисциплины более зрелищные, там прыжки, барьеры, секундомер.

А «Выездка»  — это не только спорт, но и эмоции, чувства. Я бы сказала, что это балет. И тонкости у нас подмечают только судьи.

— Скучаете ли вы по Беларуси?

— Мне безумно хочется приехать домой. Это страшное наказание — невозможность просто сесть в машину и вернуться на Родину.

Но что касается моих лошадей, то я вижу, что им здесь лучше. Они очень изменились: стали более расслабленными, у них даже взгляд поменялся!

— Даже лошади?!

— Вы бы видели, какие для них здесь созданы условия! Сейчас у Сандро специалистов больше, чем у меня. У него есть свой диетолог, свой физиотерапевт, свой коваль и свой врач. Они постоянно контролируют, все ли с ним в порядке, вместе мы составляем ему план тренировок.

Эти условия, в которых живут кони, эти люди, которые нас здесь окружают, — та аура, которую лошади чувствуют. Им, однозначно, здесь лучше. Но сама я мечтаю о возможности приехать домой. 

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(42)