«Это по большому счету пшик». Что говорят эксперты о новых санкциях ЕС против России

Об этом по итогам заседания 22 февраля сообщил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель.

Впрочем, окончательно санкции может утвердить лишь саммит ЕС – очередная встреча руководителей государств Евросоюза назначена на 25-26 марта. О том, кто именно попадет под санкции, также пока не сообщается – это стандартная для Евросоюза практика, чтобы те, против кого готовятся санкции, не успели подготовиться и вывести активы из ЕС.

Пока же эксперты делают более или менее осторожные прогнозы, как могут повлиять новые санкции на экономику России и режим Путина.

«Мы впервые применяем так называемый «европейский закон Магнитского» – санкционный механизм по правам человека, который ЕС утвердил в декабре, – говорит глава МИД Латвии Эдгарс Ринкевичс. – Не каждый может быть туда включен просто потому, что он или она нам нравится или нет, так что я пока еще не могу прокомментировать, будет ли он чувствителен или менее чувствителен для тех или иных российских граждан».

«Для того, чтобы санкции напрямую отражались на российской экономике, необходимо, чтобы они вели к изменению поступлений от экспорта. До тех пор пока этого не происходит, воздействие санкций непосредственно на российскую экономику остается достаточно слабым», – считает доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов.

Вместе с тем он отмечает главный эффект санкций – приток долгосрочных инвестиций в Россию из-за рубежа практически сократился, а часть российских экономических субъектов предпочитает выводить из страны полученную в России прибыль.

Deutsche Welle называет предложенные меры «минималистским» подходом. Во-первых, потому, что многие ожидали введения санкций за задержание и арест Навального еще на январском Совете ЕС. А во-вторых, из-за прозрачного намека главы внешнеполитического ведомства ЕС о том, что персональные санкции (запрет на въезд в ЕС и замораживание активов на его территории) коснутся только руководителей силовых ведомств, но не российских олигархов – мол, для этого нет юридических оснований.

Экономист Владислав Иноземцев рассказал в эфире «Дождя», что для большинства наблюдателей это весьма разочаровывающее заявление: «Риторики было много, она была довольно угрожающей. Но то, что мы увидели, это по большому счету пшик. Те граждане, которые упомянуты в списке, думаю, по многим причинам давно уже не выезжали за границу – для госслужащих такого ранга и внутри России существуют достаточно серьезные ограничения на поездки и активы за рубежом. Поэтому это заявление, на мой взгляд, должно подчеркнуть, что мы озабочены ситуацией, готовы реагировать – но не более того. Эффект для российского руководства, я думаю, будет нулевой, ждали намного худшего».

По-разному рассматривают санкции и сами министры иностранных дел стран ЕС. К примеру, глава МИД Германии Хайко Мас, как и его коллега из Люксембурга Жан Ассельборн, убежден, что ЕС нуждается в России для решения многих международных проблем: «Мы реагируем на то, что считаем неприемлемым, например, обращение с Алексеем Навальным. Но мы также говорим, что готовы к диалогу по важным вопросам, находящимся в интересах ЕС и в интересах России».

Министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис считает, что необходимо говорить не об интересах, но о ценностях, и обсуждать, как можно «помочь людям из России в стремлении к демократии и свободе».

В целом, по словам главы дипломатии Евросоюза, главы МИД согласились строить политику в отношении России по трем направлениям: «Давать отпор, когда Россия нарушает международное право и права человека; сдерживать, когда она пытается усилить давление на нас, в частности с помощью дезинформации и кибератак; вести диалог по вопросам, представляющим для нас интерес».