«Это мы, стройбаны, предатели и официальные тунеядцы, им статистику делаем»

Помните истории людей из самой «нищей» области Беларуси — Витебской? Так вот у Могилевской — «почетное» второе место среди аутсайдеров. Это по статистике. А в реальности, как оказалось, все очень похоже: зарплаты маленькие, люди уезжают на заработки в соседнюю Россию, кто остался — выживает за счет огородов и домашнего скота. И, что хуже всего, вариантов улучшения ситуации люди не видят. Но мы нашли и тех, кому на периферии жить хорошо.

Кто в Беларуси самый бедный или самый богатый, определяет статистика. Правда, все эти «средние подсчеты» уже давно стали грустным анекдотом, в котором начальник ест мясо, подчиненные — капусту, а в среднем они все едят голубцы. Но официальные данные таковы, что постные голубцы — главное блюдо в Витебской и Могилевской областях. Из пятнадцати районов с самыми низкими средними зарплатами по итогам 2018 года восемь — на Витебщине, шесть — на Могилевщине.

В 2019 году в Могилевской области мало что изменилось. Стабильный лидер аутсайдеров по зарплате — Мстиславский район. Средний заработок в январе тут составил 580,9 рубля. Топ-10 самых бедных районов области замыкает Глусский район с 677,8 рублями. Мы съездили в оба райцентра и узнали, что большой разницы в зарплатах, несмотря на официальные цифры, нет.

«Россия-матушка кормит»

— А вы что, не знаете, что Мстиславль называют черной дырой? — лучится «оптимизмом» Николай. Он улыбается, но грустно. — У нас тут ничего нет, понимаете? Даже людей — все в России.

Насчет «всех» Николай, конечно, перегибает. Но на заработки в соседнюю страну действительно уезжают многие. До границы — 15 км, а зарплаты там, за кордоном, — выше минимум в 2 раза. Так рассказывают местные. О своих «вахтах» они, кстати, распространяются неохотно, имена просят не называть.

— Нет, не стыдно. Но со всеми этими законами тунеядскими, проверками налоговыми лучше помалкивать и не высовываться, — говорит житель Мстиславля и просит называть его Дмитрием.

Дмитрий, по его словам, вместе с еще как минимум 200 мстиславчанами работает на ферме российского агропромышленного холдинга «Мираторг» в Хиславичском районе Смоленской области. Говорит, трудоустройство официальное.

— На работу и с работы нас возят на автобусе. Техника на ферме отличная, зарплата — 30 тысяч российских (около 1 тыс. белорусских рублей. — TUT.BY). Я что — идиот — в местном колхозе за 200 рублей горбатиться? Мне семью кормить нужно, — начинает распаляться под конец разговора мужчина. Зло затягивается сигаретой, выдыхает, немного успокаивается: — Обидно, что у нас так не могут сделать. Или не хотят? Ай.

Дмитрий говорит, что «нормальные люди» в мстиславских колхозах если и остались работать, то из-за жилья, которое сельхозорганизация выделяет своим сотрудникам. Если бы не это, «90% давно бы в России работали».

На заработки ездят и женщины. Мстиславские пенсионерки рассказывают о соседках, которые работали санитарками в больнице, но уволились, скооперировались и ездят в Москву вахтами — работают уборщицами, посудомойками. Женщинам больше обидно за то, что уезжают молодежь и специалисты.

— Мне на даче нужно было печку переложить — дык печника нормального не нашла! Все уехали, — разводит руками пенсионерка. — Нашла старого деда, который только сидел и командовал молодым — не было сил у него ужо кирпичи тыя таскать, а отказать мне не мог: я приставучая.

Из относительно крупных предприятий в Мстиславле работают «Мстиславльмолоко», «Мстиславльлен» и филиал булочно-кондитерской компании «Домочай». Часть населения работает в райпо. Но большинство — бюджетники: работают в учреждениях образования, здравоохранения, районной администрации, в коммунальной сфере. Частного бизнеса мало — об этом говорят сами предприниматели.

Владелицы магазинов — секонд-хенда и одежды, обуви и галантереи — в один голос утверждают: денег у мстиславчан нет, покупают все реже. По словам женщин, разве что в рыночный день — а он в Мстиславле в воскресенье, — да в день выдачи зарплат и пенсий у них есть какой-никакой товарооборот. Среди недели часто — ноль.

— У меня раньше был магазин — продавали колбасные, мясные изделия. Два года назад закрылись — товарооборот упал на 40%. Теперь основной оборот идет за счет обуви. Но кожаную вожу все меньше — дорогая, ее не берут, — говорит владелица магазина.

По словам предпринимательниц, для большинства покупателей штаны за 15 рублей — дорого. Есть, конечно, и те, кто может купить блузку за 60 рублей, но это единицы, и работают они в России.

— Пенсионеры, молодежь — все мы ковыряемся в вещах в «секонде», — говорят пенсионерки. — Во-первых, это дешево, во-вторых — качественно. Если бы еще продукты так не дорожали… На рынке цены такие, что приходишь только на них посмотреть. Морковь, например, по полтора рубля. Откуда такие цены берут? На наши пенсии мы ничего купить не можем. Мяса давно не покупаем — косточки на супчики берем. Редко можем позволить себе курицу. Свинину и говядину давно не брали.

Мстиславчанка Надежда работает в госорганизации. Говорит, получает около 400 рублей в месяц. Муж занят в сельском хозяйстве.

— Он приносит зарплату — мне плакать хочется. Особенно сейчас, зимой. 200 рублей! А у нас дети-школьники. Как живем? Выживаем. Если бы не огород, не хозяйство свое и не помощь родителей — не знаю, что бы делали.

В Мстиславле раньше работали кирпичный и спиртзаводы, швейный и быткомбинаты. Закрылись.

— Вот захочешь юбку сшить — ткани даже купить негде. Нужно ехать в Могилев или Кричев. Но проще в Россию — быстрее и дешевле, — говорит пенсионерка.

— Я в Хиславичи [Смоленской области России] даже за лекарствами езжу, — говорит ее подруга.

Рынок в небазарный день в Мстиславле.

По официальной статистике, уровень зарегистрированной безработицы в Мстиславском районе — 0,3% к численности рабочей силы. Это ниже среднеобластного показателя. На конец 2018 года в районе было зарегистрировано 20 безработных. А по данным госслужбы занятости, сейчас, в середине марта, в Мстиславском районе есть 53 вакансии: нужны продавцы, машинисты, трактористы, инженеры, педагоги и руководители. Из них «свежих» — десяток, некоторые «зависли» с октября 2018 года. Зарплаты — от 165 рублей (музрук в детский сад) до 700 (фармацевт-рецептар).

— Я вам так скажу: моя дочь работала в стоматологии в Минске по стандартному графику и получала 400 рублей. Теперь она работает в Москве — 4 дня по 12 часов, три дня выходных — и получает 50 тысяч российских рублей — это больше 1,6 тыс. рублей на наши. Муж ее тоже получает около 50 тысяч. Они взяли ипотеку на выгодных условиях и давно уже зовут нас с отцом туда. И знаете, что? Мы поедем, — говорит предпринимательница. — Мы часто ездим в Россию — по делам, к дочке. И всегда пересекали границу с чувством радости — мол, мы дома. А в последние разы муж даже ругнулся матом на родину. Потому что задушили тут и нас, предпринимателей, и людей, которые не могут даже яблоками со своего огорода нормально торговать. И дело не в Мстиславле или в местных чиновниках — они ведь ничего не решают. Им тоже трудно. Думаю, была бы возможность, половина исполкома бы уехала на заработки в Россию.

Пенсионерка: «Молодёжь уезжает из деревень и малых городов. Бежит от нищеты и безнадёги»

Николая, нашего первого собеседника, к слову, мы позже встретили с полными пакетами еды, алкоголя, сладостей. Говорит, он 15 дней отработал на стройке в России, получил 1,3 тыс. белорусских рублей в эквиваленте, разменял — и «устроит пир» для жены и дочери.

— Меня и мою семью, да и весь Мстиславль Россия-матушка кормит. Думаете, откуда такой товарооборот у местного райпо? Это мы, стройбаны, предатели и официальные тунеядцы, им статистику делаем.

Сейчас в Мстиславле проживает около 10 тыс. человек. В Мстиславском районе — около 20,7 тыс. человек.

«Работа в лесхозе — предел мечтаний»

В Глуске, который является городским поселком, статистику по зарплате «делает» местный лесхоз. Местные говорят, что работать в лесхозе — предел мечтаний, потому что зарплата по местным меркам стабильная и большая — 500−1500 рублей.

— Но попасть туда нелегко из-за отбора, — объясняет местный житель Виктор. — Люди стремятся попасть еще в райпо и жилкомхоз. На «Технотрансдетали», говорят, хорошо платят. В частных организациях, которые занимаются деревообработкой, не везде хорошо — есть такие, где по полгода зарплату не платят.

Наниматель Виктора — тоже частник — не платил зарплату сотрудникам с января, говорит мужчина. Семья живет на зарплату жены — 400 рублей, женщина работает в системе потребкооперации, — и им помогают родственники.

— Там займу, там попрошу — так и перебиваемся, — говорит мужчина. — А вот куда люди не хотят идти работать, так это в колхозы — никакой стабильности, зарплаты маленькие. А вообще, большинство ездит на Россию — там работают на стройках. Я и сам с 2012 года туда на заработки ездил, но вернулся, когда сын родился.

Глусские лесхоз и райпо, жилкомхоз, ОАО «Глусские бытуслуги», филиал предприятия «Молочный полюс» и ООО «Технотрансдеталь» — основа промышленности всего района, а не только поселка. Плюс — частники, которые занимаются деревообработкой.

— И бюджетников много: у нас есть гимназия, две школы, Центр творчества, социально-педагогический центр, Весновский дом-интернат. Плюс больница, администрация, банковские работники, — перечисляет пенсионерка Галина Сергеевна. — И пенсионеров много. А молодежь — вся на заработках.

Ее внуки — у женщины их четверо — отучились и остались в Минске. Говорят, возвращаться в Глуск не хотят — нет достойной работы. «Мой внук с высшим юридическим образованием, может, и хотел бы в Глуск вернуться, но где и кем ему работать-то?».

По официальной статистике, уровень зарегистрированной безработицы в Глусском районе ниже среднеобластного — 0,3% к численности рабочей силы. На конец 2018 года в Глусском районе было зарегистрировано 14 безработных. Вакансий сейчас, в марте, — чуть более сотни. Насколько они актуальны, сказать сложно, потому что некоторые датированы маем 2018 года и позже, но представление о зарплатах дают.

Например, помощника врача по амбулаторно-поликлинической помощи ждут на зарплату от 110,7 рублей, врача-специалиста — от 145,6 до 650 рублей. Директору в клубе готовы платить от 330 рублей, столько же — худруку, водителю, грузчику. Продавцам — 380−400 рублей, водителям — более 500 рублей.

А вот вакансии от лесхоза свежие: нужен лесовод на зарплату от 650 рублей, машинист лесозаготовительной машины — от 900 рублей.

Правда, «лесхоз-батюшка» всем работу не даст — он не резиновый. Потому некоторые пошли в предпринимательство. В Глуске действительно много магазинов — частных, от райпо, недавно открыли «Евроопт» и «Милу».

— А толку? Люди все равно хлеб да молоко покупают, а не красную рыбу, — говорит частный предприниматель Александр.

Он в торговле — с 1965 года, видал все, даже барахолки. Так плохо, как сейчас, говорит, никогда не было. В рыночный день — единственный на неделе в Глуске — у него в кассе ноль. Говорит, люди не могут купить пару обуви за 25 рублей — дорого. Потому ипэшники, что те цыгане, кочуют со своим товаром по всей Беларуси.

— В деревни давно не заезжаем — там и никто не живет, и ничего не покупают. В райцентрах хоть какой-то шанс есть, но не всегда: у нас везде народ бедный. Обнищал так, что только на цены приходят смотреть. Разве что к школе детей собирают. Но как? В сезон здоровье кладут в этих лесах да болотах, ягоду собирают, грибы, продают или сдают — тогда могут куртку ребенку купить, ботинки зимние.

Александр — коренной глусчанин. Говорит, нет никого, кто бы не держал домашний скот, птицу, кто не растил бы овощи: «Только этим и спасаются люди. Вы же видите, какие цены в магазинах — страх».

Глусчане скучают и по временам, когда на рынке можно было продавать домашние мясо, птицу. Сейчас, говорят, торговля идет теневая, между знакомыми. Но и содержать домашнюю скотину накладно.

— Мясо-то и не берут особо — дорого, — говорит сотрудница райпо. В базарный день она продала всего-то около 15 кг сала. Мясо осталось — больше 30 кг. — У людей нет денег просто.

Сама женщина, говорит, на зарплату не жалуется — она у нее около 400 рублей выходит, плюс муж работает в лесхозе и получает около 1 тыс. рублей. Плюс помогает родственник, который живет с ними. Есть у семьи и подсобное хозяйство.

— Мне хорошо живется, я о деньгах особо и не задумываюсь, — говорит продавец. — Но посмотрю на покупателей, на бабулечек…. Сердце кровью обливается. Я не знаю, как они выживают.

Что стало настоящим брендом Беларуси