Если не власть, то кто

Патерналистская схема в действии: чем хуже живется россиянам (по свежему опросу ВЦИОМ, 40% граждан не хватает денег даже на продукты и одежду), тем больше надежд они возлагают на государство.

Для чиновников такое положение дел естественно — они вообще считают социальную сферу своей безраздельной вотчиной. А граждане, похоже, боятся потерять то немногое, что у них еще осталось. И верят в чудо.

Как свидетельствует исследование Высшей школы экономики, большинство наших граждан надеется только на государство. 80% процентов россиян полагают, что государство должно устанавливать цены на продукты питания. 66% только государству готовы доверить медицину. А больше 50% полагают, что чиновники лучше умеют «обеспечивать работой, строить дороги, школы, детские сады, поликлиники и выполнять другие функции, затрагивающие интересы граждан».

Но откуда такие представления у граждан, если в принципе все более-менее согласны, что государство и лечит кое-как, и учит, мягко говоря, спорно? Не говоря уже о другом функционале вроде регулирования цен или дорожного строительства.

Похоже, что работает не вполне объяснимый феномен, когда большинством общества стабильность — особенно в условиях кризиса — воспринимается как единственное благо.

Пусть плохо работает, но работает, не надо его трогать. Пусть лечат кое-как, но что натворят эти частники — так это совершенно непонятно и оттого тревожно (в скобках заметим: как будто в частной медицине работают какие-то другие врачи).

Наконец, в пределе — да, нам не нравится власть, губернатор, мэр и правящая партия, но где гарантия, что сменщики из числа думских говорунов типа коллективного зюганова-жириновского будут лучше? Нет уж, рисковать можно тогда, когда нечего терять. А так сегодня получается, перефразируя известный предвыборный лозунг 2012 года, «если не власть — то кто?»

Как там в классическом тексте «Манифеста Коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса? «Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». Некоторым наблюдателям казалось, что именно это наступит в результате кризиса 2008–2009 годов, а затем в результате резкой девальвации и санкционной политики 2014-го и последующих лет. Дескать, «холодильник победит телевизор и народ, разочаровавшись в беспомощной и бесполезной власти, уберет ее — коррумпированную и негодную прочь».

Но нет, и митинги против коррупции на 50 тысяч человек по стране тут мало что говорят. Отмечать конец священного месяца Рамадан только в Москве собрались 250 тысяч человек. А к мощам Николая Чудотворца отстоял очередь чуть ли не миллион граждан.

Имущественное положение россиян печально, причем по их собственной оценке. Свежий опрос ВЦИОМ показывается: 10% граждан не хватает денег даже на продукты, еще 29% — на продукты хватает, но с покупкой одежды уже проблемы. Это уровень примерно мая 2009 года — то есть кризисного пика после падения национальной экономики осенью 2008-го. И это уровень примерно прошлого мая — то есть наши граждане живут так (в отличие от кризиса 2008–2009 годов) уже давно.

Если пользоваться фразеологией нашего правительства и президента, то можно сказать, что экономика в целом приспособилась к кризисной ситуации. Ну то есть граждане привыкли меньше и хуже есть, покупать одежду от случая к случаю и неважного качества и так далее. И надеются только на чудо — отсюда и невиданный религиозный энтузиазм масс, и вера в государство. Ведь верить, что власть все-таки сможет решить проблемы с ценами, лечением и обучением детей в тех условиях, когда она этого упорно на протяжении десятилетий решить не может, — это же тоже сродни вере в чудо?