Дракохруст: «Множество людей по обе стороны политического водораздела ненавидят друг друга»

— Данные прошлогоднего ноябрьского опроса Британского исследовательского центра Chatham House свидетельствуют о глубоком расколе белорусского общества, о том, что множество людей по обе стороны политического водораздела не просто несогласны друг с другом, они не приемлют друг друга, знать не хотят друг друга и друг о друге, можно даже сказать — ненавидят друг друга, — пишет Юрий Дракохруст в Выборы видишь? — Информация именно об этом аспекте исследования, судя по всему, не вызвала большого резонанса в обществе.

И понятно почему. Одни — сторонники власти — верят в мантру о народном единстве, мол, народ един, ну за исключением кучки отщепенцев, экстремистов, «змагарышей», от которых Беларусь очищает доблестный ГУБОПИК.

Но странным образом и для их оппонентов — для противников власти — картина в чем-то похожая, только перевернутая: есть народ (ну его подавляющее большинство) и есть кучка прислужников режима, пыточных дел мастеров из того же ГУБОПИКа.

А народ, настоящий народ, подавляющее большинство — он и правда един. И по мнению одних, и по мнению других.

Так вот — это не так.

В ноябрьском 2021 года опросе Chatham House задавался вопрос об отношении респондентов к различным общественым групам — этническим, социальным, политическим. С помощью так называемой шкалы социальной дистанции Богардуса измерялось, настолько близки, приемлемы для опрошенных представители тех или иных групп.

На этой шкале ответу «готов принять как родственника» давался 1 балл, «как друга» — 2 балла, «как соседа» — 3 балла, «как коллегу» — 4 балла, «как гражданина Беларуси» — 5 балла, «как туриста в Беларуси» — 6 баллов, «ни в каком виде не хотел бы видеть в Беларуси» — 7 баллов.

Чем выше баллы, тем более неприемлемы, неприятны, чужды опрошенному представители той или иной группы.

Самая близкая всем опрошенным группа — русские, самые далекие, чужие, неприятные — арабы, цыгане, геи и лица, не ассоциирующие себя ни с каким полом. А группы людей определенных, выраженных политических взглядов — «убежденные противники Лукашенко» и «убежденные сторонники Лукашенко» — поодаль от краев, как от самых приемлемых, так и от самых неприемлемых. Но это — для всех опрошенных.

Однако в исследовании социологи выделили среди опрошенных этих самых людей выраженных политических взглядов. В соответствии с классификацией в ноябрьском 2021 года опросе «ядро протеста» (убежденные противники Лукашенко) составили 30%, «бастион Лукашенко» (понятно кто) — 27%, и люди промежуточных или невнятных политических взглядов, «нейтралы», составили 43%.

Социологи посмотрели, как выглядит иерархия самых приемлемых и самых неприемлемых групп для оппонентов, для «ядра протеста» и «бастиона Лукашенко». Кто же для них самые неприемлемые, чужие, неприятные? А они друг для друга. Для «бастиона Лукашенка» противники Лукашенко — хуже почти всех, хуже, чем цыгане и геи, для «ядра протеста» сторонники Лукашенко — хуже абсолютно всех.

Причем в силу конструкции шкалы речь не идет просто о недостаточной симпатии или безразличии, речь идет об активной и мощной эмоциональной реакции, о неприятии буквально на физиологическом уровне.

Народное единство, говорите? Еще раз напомню: речь идет не об отношении народа к «кучке» (той или иной), речь идет о взаимном отношении примерно равных групп белорусского общества — 27% против 30%. Опрос проводился среди интернетизированного городского населения.

Возможно, и скорее всего, опрос всего взрослого населения показал бы несколько иные пропорции групп сторонников и противников власти. Но вряд ли принципиально, кардинально иные.

Разумеется, опросы — не истина в последней инстанции. Но разве политическая практика сегодняшней Беларуси противоречит этой картине пропасти между сторонами политического противостояния в стране?

Что предложил Лукашенко своим оппонентам во время выступления с ежегодным посланием? «Кайтесь, ползите на коленях», может генпрокурор и Азаренок вас и помилуют.

Одна из причин такой позиции — это особенности личности Лукашенко. Но не только. Он чувствует, понимает, слышит чувства своих сторонников, для которых те, другие — чужие, неприемлемые, ненавистные. С другой стороны, он ощущает дыхание пропасти, чувства, эмоции, настроения другой части общества, которая ненавидит и его, и его сторонников.

Полной симметрии реакций нет, поскольку протестная часть общества не имеет инструментов карать. Но отношение похожее. Для подтверждения этого приведу пример, так сказать, из идейной сферы.

Известный писатель, художник, ветеран демократического движения Артур Клинов в интервью ряду изданий высказал мысли насчет того, что хорошо было бы найти белорусам некое взаимопонимание, фигурально говоря, вернуться в 2019 год. Сходные тезисы высказал в интервью «Е*рорадио» член команды Бабарико, эмигрант Иван Кравцов.

И каков был ответ прогрессивной, протестной публики? Цензурный — простое «нет», нам это не подходит. Впрочем, не было недостатка и в более энергичных и резких ответах, но с тем же смыслом.

Артем Шрайбман, комментируя недостатки предложений Кравцова, отметил, среди прочего, что они просто не будут приняты, будут солидарно отвергнуты протестной частью общества.

Именно. И это мы и наблюдали в реакции на «тест Клинова-Кравцова». Которая весьма убедительно подтвердила выводы социологов Chatham House.

В предыдущих исследованиях Chatham House были показаны различные аспекты и механизмы этого раскола. В частности, у противоборствующих групп фактически нет общих площадок, институтов коммуникации: они смотрят, читают, слушают разные СМИ.

После разгрома T*T.BY в стране, по сути, отсутствуют национальные СМИ, которые в той или иной степени все же интегрируют белорусов разных политических взглядов, обеспечивают национальную коммуникацию.

Социологи Chatham House для характеристики ситуации воспользовались метафорой «эхо-камеры». Люди (из каждого лагеря) слышат только себя, только свое и не слышат, да и не хотят слышать чужое, неприемлемое, ненавистное.

Что следует из всего сказанного? — спросит читатель. Совет кота Леопольда — давайте жить дружно? Не лишенный смысла совет, кстати. Но для начала стоит как минимум осознать ситуацию и не тешить себя иллюзиями.

На самом деле в этом смысле белорусы двадцатых годов ХХІ столетия попали в ситуацию совсем не уникальную. Бурные политические события примерно такое отношение частей общества друг к другу порождали и раньше.

Вряд ли гугеноты и католики во Франции после Варфоломеевской ночи относились друг к другу сильно лучше, чем белорусы друг к другу сейчас. И хотя тогда убивали католики гугенотов, а не все друг друга, но ненависть при этом была взаимной.

Как это преодолеть? Ну один из вариантов сформулировал Лукашенко: «Кайтесь, ползите на коленях». На него может рассчитывать, уповать, пусть и в перспективе, и другая сторона: «Придет наше время и поползете на коленях». Глубина пропасти раскола создает сильный соблазн такого решения. И дело именно в соблазне, а не только в прихоти, в частности, Лукашенко.

Ну, а если не это, если не триумф одной из сторон, причем вечный, тогда, наверное, надежда на время. Время засыпает пропасти расколов. А можно ли помочь времени, ускорить его? И надо ли? Ведь соблазн так силен.