Дочь чеченской правозащитницы Натальи Эстемировой, убитой десять лет назад: «Ее похитили, пока я спала»
Дочери Натальи Эстемировой Лане сейчас 25 лет. Она покинула Чечню почти сразу после гибели мамы, а последние девять лет живет в Великобритании.
В десятую годовщину убийства Лана Эстемирова приехала в Москву и дала интервью Настоящему Времени. Публикуем фрагмент беседы, в котором дочь правозащитницы вспоминает день убийства мамы.
— Помните вообще этот день?
— Да. Очень тяжело об этом вспоминать. Наверное, нужно учиться об этом говорить.
Мы жили в многоэтажном доме. Я спала, и в то время, когда я спала, маму похитили. Наши окна выходили на противоположную сторону, я не слышала совершенно ее криков. Я проснулась, у меня были планы увидеться с мамой через несколько часов, она должна была меня отвезти в село к родственникам. Я встала, у меня был урок французского, собрала сумку. Писала ей эсэмэски, но она на них не отвечала. Я как всегда подумала: почему каждый раз она работает и не замечает мои эсэмэски, она же сама попросила, чтобы я ей написала. Пробовала ей звонить, но ее телефоны [не отвечали]. Сначала просто шли гудки, а спустя какое-то время они были недоступны.
Я поехала в грозненский офис «Мемориала». Там ее коллеги – видно, что начали волноваться. Но они меня успокаивали: «Ничего страшного, все будет в порядке». Я думала, может быть, ее задержали где-то, может быть, она просто в офисе какого-то чиновника. Ее раньше арестовывали пару раз. Я совершенно спокойно к этому отнеслась, но все-таки потом общее волнение мне передалось. Через 5-6 часов ее не было, и меня отправили ночевать к маминой коллеге. Я уже ужасно переживала, знала, что что-то идет не так.
Мне, разумеется, никто ничего не говорил, никто ничего не знал на тот момент еще. Потом мне внезапно раздается звонок, и одна женщина, даже не близкий друг семьи, рыдает в трубку. И говорит: «Ты еще не знаешь?» – «Что?» – «Тебе никто не сказал? Маму убили».
Я просто была в шоке. Я на нее накричала, бросила трубку, сразу же побежала, я помню, меня вырвало, я потеряла сознание. Мое тело просто, мне кажется, начало сдавать. Это было совершенное состояние шока. Я отказывалась, разумеется, в это поверить эмоционально, хотя что-то внутри меня знало, что это правда. Всю ночь я провела просто в каком-то полубреду, все еще не зная точно правды.
На следующий день мы поехали в офис, там уже была толпа народу снаружи. И я поняла, что уже все кончено. Помню, я почему-то побежала звонить своей тете, говорить ей: «Не верь никому, мама жива». Но потом посмотрела на лица маминых коллег и поняла, что ее нет. Ее коллега отвел меня в сторону и сказал, что произошло.
Похороны Натальи Эстемировой в Чечне. Фото Reuters
— Вам было 16 лет?
— 15.
— Я знаю, что вы тогда уже не все время проводили в Чечне, а учились в Екатеринбурге. Вы в последние годы приезжали в Чечню только на лето?
— Нет, я только тот год провела у тети, 2008-2009-й, потому что мама уже беспокоилась за меня. До этого я тоже пробовала где-то учиться: несколько месяцев под Москвой – но мне было слишком тяжело, поэтому мама все-таки меня привезла обратно, когда мне было 14 лет, на несколько месяцев. Она очень переживала, потому что работала весь день и не знала, чем я вообще занимаюсь. Она мне говорила: «Иди сразу домой, не зависай с друзьями в школьном дворе».
Мы очень много времени, к сожалению, провели порознь. За последний год ее жизни мы виделись буквально два раза, что, конечно, очень тяжело осознать.
Наталья Эстемирова в Грозном, 2007 год. Фото ТАСС
— Вам не хотелось маму остановить?
— Единственное, о чем я ей всегда говорила, – чтобы она была осторожнее. Я всегда ее умоляла, чтобы она не подвергала себя опасности, чтобы она всегда говорила, куда едет.
В последний год ее жизни как будто что-то внутри меня подсказывало, что произойдет какая-то катастрофа. У меня были кошмары, бессонница. В 2009 году в январе, по-моему, убили Стаса Маркелова, правозащитника, антифашиста, юриста, это был очень хороший наш знакомый. После этого я вдвойне начала опасаться за маму. Но я никогда в жизни не говорила, чтобы она перестала этим заниматься.
— Кого вы вините? Кто, на ваш взгляд, непосредственный убийца вашей мамы?
— Я не буду ни в кого сейчас тыкать пальцем. Потому что это все спекуляции. Но я просто скажу, что в этом виноваты все: в этом виноват Путин, Кадыров и вся эта система, которую они построили за последние 20 лет. Система, в которой нельзя говорить правду без последствий, система, в которой нельзя критиковать действия или бездействие властей. Виновата вся эта система, против которой боролась мама, против которой продолжается борьба сотен правозащитников и журналистов, адвокатов.
— И журналисты «Новой газеты», и «Мемориал» придерживаются версии, что убийство Натальи Эстемировой связано непосредственно с последней историей, которую она расследовала: похищение людей сотрудниками Курчалоевского РОВД. Вы согласны с этой версией?
— Да, я абсолютно доверяю маминым коллегам, на 100%. Я уверена, что если они придерживаются этой версии, то это, скорее всего, близко к правде. Я всегда у них спрашиваю совета и что происходит со следствием, какое у них мнение на этот счет.
Акция памяти Натальи Эстемировой 16 июля 2009 года. Фото AFP
— В интервью ВВС вы говорили, что чувствуете с Чечней некую связь. Вы хотели бы когда-нибудь на эту землю вернуться? Я понимаю, что сейчас это, наверное, невозможно – но гипотетически когда-либо?
— Мне кажется, даже несмотря на то, что мне очень сложно сейчас считать Чечню своим домом, разумеется, я никогда не забуду Чечню. Я знаю, что я нетипичная чеченка, у меня немножко другой образ жизни, у меня всегда было очень либеральное воспитание. Но все равно я буду считать себя чеченкой, буду скучать по селу, по Грозному. У меня есть мечта. Когда-нибудь, когда Кадыров наконец-таки канет в Лету истории, я хотела бы вернуться в Грозный и хотела бы, чтобы в Грозном стоял памятник моей маме – напротив «Мемориала», где она работала, в сквере павших журналистов. Я мечтаю о том, что когда-нибудь туда вернусь и перережу ленточку на этом памятнике.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное